Збиг всегда выполнял мои поручения, а иногда я просил его помочь и в делах, лежащих вне компетенции советника. Предполагалось, что главным лицом, освещающим вопросы моей внешней политики, должен быть мой государственный секретарь Сайрус Вэнс. Но оказалось, что ему не всегда нравится выступать именно в этой роли. Збиг с гораздо большей охотой объяснял нашу политику, и иногда я советовал ему заниматься именно этим. Для одного крайне деликатного вопроса – нормализации отношений с Китаем – я решил привлечь ресурсы Белого дома. После неудачи со стороны Государственного департамента, я послал к Дэну Сяопину самого Збига, чтобы тот напрямую изложил ему мой взгляд на проблему. Его визит закончился успехом.
Он также был ключевой фигурой американской делегации во время израильско-египетских переговоров на саммите в Кэмп-Дэвиде, ставших беспрецедентным событием в истории дипломатии. Я лично руководил процессом и работал непосредственно с президентом Египта Анваром Садатом и премьер-министром Израиля Менахемом Бегином, но члены всех трёх делегаций также играли важные роли в переговорах, длившихся тринадцать дней и закончившихся подписанием Кэмп-Дэвидских соглашений.
В начале моего президентского срока Збиг составил список задач для нашей внешней политики – довольно масштабный и смелый, но как раз такой, какой мне и хотелось. Установление прочного мира на Ближнем Востоке и восстановление дипломатических отношений с Китайской Народной Республикой были всего лишь двумя из десяти намеченных нами больших целей. Особое внимание мы уделяли защите прав человека по всему миру и договору о сокращении ядерных вооружений с Советским Союзом. Я горжусь тем, чего мы достигли, хотя признаю критику в адрес спорных решений во внутренней политике, сопровождавшихся различными скандалами. Особенный ущерб моей репутации нанесли договоры о Панамском канале, но мы были совершенно правы, настаивая на их заключении, и в конечном счёте они послужили на пользу как Соединённым Штатам, так и странам Латинской Америки.
Какие бы задачи ни вставали на президентской повестке дня, Збигу всегда приходилось сталкиваться с непредвиденными обстоятельствами во внешней политике. Одна из обязанностей советника по национальной безопасности – всегда быть готовым ко всему. Збиг всегда поддерживал меня во время кризисов. Нам удалось пережить два главных испытания – советское вторжение в Афганистан и Иранскую революцию – при этом избежав вовлечения в войну и добившись того, чтобы Советский Союз не получил выгоду от обоих событий. Некоторые критики, как в то время, так и впоследствии, обвиняли Збига в том, что он возродил холодную войну. Да, он действительно был главным скептиком среди моих советников в отношении Советского Союза, но я не согласен с утверждением, что именно он убедил меня отойти от политики разрядки. Действия Советского Союза в любом случае требовали реакции. Тем не менее мы продолжали соблюдать положения Договора об ограничении стратегических вооружений, несмотря на то, что он в силу политических причин так и не был ратифицирован. Соблюдать их продолжал даже мой преемник на посту президента вплоть до конца своего срока, несмотря на то, что сам же и подвергал этот договор критике. Советское руководство того времени приняло действительно катастрофические решения, потребовавшие от нас занять более жёсткую позицию.