Андрей и Сашка, холостяки, жившие в городковской офицерской общаге, а с сегодняшнего дня – на лето непосредственные подчиненные Монзырева.
Водка допита, задачи поставлены, проблемы обсуждены, и тройка наших героев со следующего утра должна запрягаться в ремонт объекта. Впереди восемь дней сплошной пахоты, день передыха и прием себе на шею молодого пополнения.
Теплый вечер. В такой вечер, с такими мыслями, как у Монзырева в голове, хочется выйти на балкон и крикнуть в темноту, в звезды, во всю дурь, но резко:
И услышать в ответ затухающее эхо:
Пусть соседи порадуются за него. Они уже знают и про лагерь, и про козла отпущения, уезжавшего на все лето, сослуживцы все же…
Дальше был лес, свежий воздух и беспросветная пахота…
Мимо, грузно ступая, по протоптанной дорожке в сторону лагерной столовой прошли Андрей с Сашкой. Тащили кухонную утварь, от выделенной воинской частью машины. Третий день на исходе. Солнце скрылось за окровавленными грудами черных туч. В лагере, находившемся внутри леса, сразу стало темно, повеяло предгрозовой прохладой, и ударил гром. В стороне небесную темень прошила блестка молнии. Крупные, тугие капли дождя вылились на молодую, лесную зелень. Народ, как юркие куропатки, быстро рассосался по схронам. Монзырев тоже спрятался под крышу спального домика, отведенного для персонала, там же наткнулся на натекшую из-под досок потолка лужу посреди коридора сборно-щитового здания.
«Крыши тоже придется осмотреть, где надо подрихтовать. Бог ты мой, еще и этим заморачиваться», – подумал он.
Дождь закончился так же быстро, как и начался. Тучи развеялись, вечернее солнце зашло за кроны деревьев, свежесть осталась. На совещание собрались на веранде столовой, присутствовали офицеры, завхоз Смирнов, мелкий толстый мужичок с совершенно круглым лицом, на котором выделялись рыбьи глаза под белесыми ресницами. Монзырев заметил, что если он иногда и улыбается, глаза остаются холодными, без радости жизни в них, такие глаза, наверное, были у членов расстрельной команды НКВД разлива 1937 года. За три прошедших дня майор ни разу не видел, чтобы Смирнов был чем-нибудь доволен.
«Да-а, тот еще фрукт, – подумал Монзырев. – В разведку я бы с ним не пошел и спиной к нему не повернулся. С завхозом не повезло, но работать придется».