Широкоплечий
савромат снял островерхий шлем и вьющиеся черные волосы, длинные
как у девушки упали на плечи. В шлеме он мне казался старше. Теперь
же я видел перед собой богатого юнца, но его слова пришлись мне по
душе.
- Знаю я, что
ты мне друг. Что знатен, отважен и богат. Слышал я, - собираешь
воинов для похода в Меотиду к врагам нашим вековым. Не отвергай
нас, помоги! Будем так нести службу тебе, как на то будет воля
твоя. Люди мои – опытные воины. Клянемся вечным небом и великим
солнцем, что никогда не замыслим измены, в трудные дни защитим тебя
своими кинжалами!
По
восхищенному лицу Хуарсаза я определил, что не простой воин
попросился ко мне на службу. Поднялся с ковра, обнял савромата и
усадил рядом. Его воины расселись неподалеку и соплеменники
Хуарсаза тут же поднесли им вино.
Мы пили и ели,
а воинов вокруг становилось все больше и больше. Некоторых приводил
Лид, другие приходили сами. Кто-то просился на службу, а кто-то
просто хотел познакомиться. К последним я был равнодушен и только
важно кивал, позволяя остаться пировать.
Звенели чаши,
клубился пар от мяса, варившегося в котлах, и горел жир с
запекающихся на открытом огне бараньих туш. Савроматы веселились, а
я подсчитывал воинов, сегодня присоединившихся ко мне. Думаю, пять
сотен катафрактов у меня теперь есть. Сила большая, если ударить
врага в чистом поле. У каждого рыцаря степей два-три слуги. Это же
еще тысяча всадников! Да «безлошадные» Хуарсаза… Выходило так, что
армию для усмирения Тиргатао я уже имею. Только как теперь быть с
угрозой Счастливой и самим языгам со стороны саков?
Так,
размышляя, я не сразу обратил внимание на сановитого савромата,
остановившегося напротив. Кольнула в сердце тревога. Вызывающее
поведение «гостя» мне не пришлось по душе. Дядька уже имел седину в
бороде, стоял, широко расставив ноги и уперев руки в бока. К нему
подошел воин помоложе и стал рядом. Судя по сходству в лице и
принятой позе – его сын.
Я услышал, как
выругался Аслан:
- Вепри
сраные! - Взглянул на него и молодой вождь пояснил, - Когда нужно
напаскудить главный вождь Ирек присылает Вепрей. Будь ты в годах, к
тебе задирался бы старший. Вот увидишь, сейчас из своего грязного
рта прольет на тебя помои Яшар.
- Не наделай
глупостей, господин, - зашептала в ухо Партэния, ты посол, поэтому
неприкасаемый. Никто не сможет причинить тебе вред. Разве, что ты
сам навлечешь на себя беду.