Выбор был небольшой.
Служить в свите претора или, о чем отец ясно намекал в письмах, у наместника Цизальпинской Галлии и консула Рима Квинта Цецилия Метелла Целера, что считал оптимальным. И изучать юризм у него же.
Катулл через знакомых послал прошение о встрече, и секретарь Целера сообщил ему место и время. Консул назначил визит в своем особняке…
Катулл вошел за темную ограду решетки, прошел сквозь парк, вошел в шикарный особняк консула и доложил о своем приходе секретарю.
Целер, большой добродушный мужчина с особым чувством юмора, хорошо принял его, бегло просмотрел рекомендации, рассказал о новой должности, о сложностях и перспективах, об оплате, довольно неплохой, и после получасовой беседы, Катулл покинул его приемную.
У самого выхода он столкнулся лицом к лицу с той, о ком ни на минуту не забывал.
Она поздоровалась с ним. Резко повернулась и прошла вместе с ним за дверь.
– Люди – свиньи, – сказала она ему, – и так и нужно с ними поступать.
И резко же, не попрощавшись, вернулась в дом.
Поздним вечером этого же дня в таверне, куда он зашел посидеть и немного выпить, он услышал, что у жены Метелла Целера Клодии умерла любимая ручная птичка…
КАТУЛЛ ИГРАЕТ БАНАЛЬНОСТЯМИ КАК КОЛОДОЙ ТАРО.
ЛЮБОЙ ОБРАЗ – ОТВРАТИТЕЛЬНЫЙ ПО СВОЕЙ ЗАТЕРТОСТИ, СМЕШНОЙ ДО ПОШЛОСТИ, ОБРАЗ, ВЫХВАЧЕННЫЙ ИЗ МУТНОГО ПОТОКА СОЗНАНИЯ ТОЛПЫ, КАТУЛЛ ОТМЫВАЕТ, ОТКРЫВАЕТ, ПОДНИМАЕТ, ПОВОРАЧИВАЕТ КАКОЙ-ТО ЧУДЕСНОЙ СВЕРКАЮЩЕЙ ГРАНЬЮ, – И ВСЕ УЖЕ СВЕРКАЕТ, СИЯЕТ СВЕЖЕСТЬЮ И СОЛНЦЕМ.
Он похож на старьевщика, находящего в утиле самые новые, самые прекрасные драгоценности.
Камень, который отвергли строители, стал во главу угла… Краеугольный камень. Что-то из еврейских историй? Что-то знакомое?
ЭТО ЕГО ВЫСОЧАЙШАЯ АЛХИМИЯ, ЭТО ЕГО ФАНТАСТИЧЕСКОЕ МАСТЕРСТВО, ЭТО ЕГО ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ, вот так он добывает свое золото.
…В Риме большое значение придавали наблюдением за полетом птиц, особенно орлов и ястребов.
Считалось, что через птиц изъявляет свою волю Божество.
Образ птицы вообще во всех этносах трактовался как образ Бога.
Поэтому маленькая прирученная домашняя птичка вполне могла восприниматься как благосклонность Божества также.
Предмет печали поэта – птичка. Воробей.
Контекст: отождествление – сам поэт; тот, кто развлекал возлюбленную – погибает.
Здесь как бы предвидение или – программирование? – собственной судьбы.