Кирилл лишь нетерпеливо и досадливо махнул рукой.
Гость остался у них ночевать.
А утром Стас проснулся в жару.
– И как ты умудрился летом простудиться, – удивленно и недовольно сказал Кирилл.
– Сам не пойму… Прошлой ночью я по дороге шел; мимо Газзы прохожу, смотрю: в реке щенок барахтается, из последних сил. Может, свалился, может, бросили – не знаю. Полез, вытащил, самого чуть не снесло. А потом, за поворотом уже, как был, мокрый, на земле заснул. (Маша молча всплеснула руками.) От этого, может. Мне собак всегда жалко. Я его с собой хотел даже взять. Только куда я с ним?
– Конечно, их жалко, – кивнула девушка.– Они же как люди чувствуют всё.
– Анимализм, – буркнул как бы про себя Кирилл.
Маша стала рыться в своем рюкзаке.
– Я вроде сюда аспирин поклала. Не могу найти…
– Очевидно, не положила. И уж точно не поклала, – раздраженно заметил Кирилл. Он не мог скрыть досады: день был потерян.
– Тогда, Кирюша, ты, может, сходишь, эфедры нарвешь? Дядя Дима говорил, она от простуды лечит.
– И что мы с ней будем делать? – отмахнулся тот.– Это лекарство, на фабрике из нее изготовленное, помогает, возможно.
– Ничего не нужно, Маша, – поддержал его Стас.– Пусть организм сам борется, не надо ему мешать. Жар – это полезно, клин клином вышибают. Кризис пройдет – и я как огурчик буду.
Он бодрился, шутил, но температура продолжала подниматься. Маша не отходила от него ни на шаг. Поила горячим чаем, прикладывала ко лбу смоченное в холодной воде полотенце. К вечеру Стас покрылся потом, застучал зубами. Затем забылся тяжелым сном.
Проснулся он в полдень. Здоровым, как и обещал. За чаем Стас дал несколько советов.
– В сухих пещерах ищите. В сырых мумиё не бывает. И на очень большой высоте не бывает. Искать лучше вдвоем.
Конец ознакомительного фрагмента.