– Я здесь, мистер Джонсон, – воскликнул Мемфис, вскакивая и провожая старика до ступеньки.
– Чем это таким интересным ты тут занят на холоде? – поинтересовался Билл.
Мемфис поспешно сунул письмо в карман.
– Да ничем.
– Хм-м. А по мне, так звучит похоже на женщину, – сказал Билл и расхохотался.
– Ну, может быть, – заухмылялся Мемфис.
– Я бы даже сказал, на хорошенькую женщину.
– И такое может быть, – сказал Мемфис, совсем смутившись.
– Эй, парень, я совершенно не собираюсь лезть в твои дела. По большей части мне интересно, не расстроила ли тебя эта дамочка Уокер сегодня?
– Нет, сэр, – соврал Мемфис.
Билл пошарил в кармане, выудил две палочки жвачки и протянул одну Мемфису.
– Что она вообще от тебя хотела?
– Просто поговорить, – отозвался Мемфис, обдирая со жвачки бумажку.
Жвачка оказалась крошащаяся и старая, так что вместо рта он сунул ее потихоньку в карман.
– И ты?..
– Нет, сэр.
Билл кивнул.
– Ты поступил совершенно правильно, мальчик, – сказал он – ни дать ни взять старый, умудренный годами дядюшка. – Ты прав, что так заботишься о благе своего брата.
Мемфис ощетинился. Он совсем не был уверен, что не давать Исайе пользоваться его талантами так уж правильно.
– Юноша хоть раз говорил с тобой, что с ним случилось в тот день, когда он заболел? – спросил Билл, неторопливо пережевывая жвачку.
– Нет. Он ничего не помнит.
– Да, – кивнул Билл, – и я подозреваю, что это к лучшему. Не стоит к нему с этим приставать, он только расстроится. И все-таки, – он со свистом всосал воздух, – это прямо чудо, что он вот так выкарабкался. Да, сэр, настоящее чудо.
– Ты говоришь прямо как Октавия, – проворчал Мемфис.
– Так, значит, это не ты его исцелил? – осведомился Билл, понизив голос.
– Я уже говорил, я такого больше не могу, – голос Мемфиса остался совершенно ровным.
– А то как же. Говорил, было дело. – Смех у Билла был такой, будто кошка негромко фыркает. – Я так смекаю, будь у тебя все еще какая-никакая целительная сила, ты бы тут же, не сходя с места, возложил руки на старого Билли Джонсона и исцелил его глаза, а, парень?
У Мемфиса все сжалось в животе. О том, чтобы вылечить Билла, он никогда даже и не думал – это какое-то совсем уж большое чудо, можно даже не пытаться. Вообще-то с самого выздоровления Исайи Мемфис так и не набрался храбрости попробовать еще на ком-то. Что, если во второй раз у него ничего не выйдет? Что, если у силы есть пределы… ну, как у джинна из бутылки: три желания и больше ни-ни? Что, если дар его скиснет, как это получилось с мамой… и он причинит кому-нибудь вред? Мемфису надо бы работать тайно, по чуть-чуть. Царапина тут, больное горло там – это не привлечет внимания. Но вернуть слепцу зрение? Такое незамеченным не пройдет.