ВсеОттенки. Точка росы. Книга вторая - страница 4
Строишь свою проекцию, свое подсознательное ожидание, облекаешь его своей плотью, живишь своей энергией, да еще и презентуешь рядом стоящим. А холодок сползания мнимости уже пошел. На глубине забилась досада промаха… промахнулась…
Пара слов это еще не весь человек. Но как же хочется…
Дно
Вода голубит, отражая небо. Текуче-зыбкая плотность. Другое дело дно.
В его оливковости отражения благородность «всего-что-было».
В грязь не забить сваи. Лишь былое благого рода может нести на себе все. что поверх вод. Пусть зеркалится вместе с небом, покуда не погрузится в оливковость…
Дети принца
В личной темпоральности родителей дети имеют крошечный кусочек.
Детям нет дороги в жизнь родящих до точки своего вхождения. Все семейные истории, прячущиеся в альбомах для фотографий, мифы для сознаний «родившихся-после». А черный ящик – седалище, где можно поболтать ногами.
День восьмой
Парадокс «творения внутрь». Средостение шабат несет в себе почку следующего цикла. Червь становления прирастает сегментами с невротическим циклом. Правым либо левым. Идеальным либо заземленным.
∞ замыкаясь на саму себя, не принебрегает ни мезонином, ни голубятней. Пусть длится…
Белый шум (посвящается Родиону)
Сынка, иду гладко выбритым полем. Легчайшим облачком маячит не срезанный одуванчик. Это его, по всей видимости, третья-четвертая попытка дать обильное потомство. Приветствую его – обильного плодоношения, Господин Фрактал! Он отвечает царственным поклоном и… разлетается в самоподобном множестве. Ура!
Сегодня зной, ястреб завис в потоке горячего воздуха – сейчас мы ведем друг друга. Я, не мешая его охоте, посылаю волну восхищения его работой, а он, слегка вибрируя крылом, отвечает – Мастер Мастеру – привет!
Кузнечики ссыпаются с моего пути с удивительным звуком, уступают дорогу. Этот потрескивающий и одновременно шуршащий звук во мне читается как сигнал взаимной уступчивости живого живому.
Ящерицы-шоколадки скользят бесшумно, сегодня по-особому лениво. Приветствую это шоколадное очарование разогретой хладнокровной плоти, достигшей совершенства в темпераьурном резонансе с Реальностью. Люблю вас, ящерицы!
Пышные полевые мыши, те давно меня не боятся. Я у них в генотипе – 50 лет хожу этим полем. Тем более, у них есть за кем наблюдать – вон он в небе, уже начал заходить кругами.