Согласие девушки переехать к нам они приняли благожелательно. Тут же принялись выбирать для новоселицы комнату из свободных, их еще в нашем доме с запасом, а потом наводить в ней порядок и обустраивать разными, нужными для юной девушки, принадлежностями и мелочами. За два дня все подготовили, а после в нетерпении ожидали приезда отчаянной девушки, решившейся из-за неразделенной любви на подвиг (так мои романтичные подруги восприняли безрассудство Ксюши, даже более прагматичная Таня). Они уже заранее были готовы принять ее под свое крылышко, помочь вжиться в нашу все увеличивающуюся семью.
Девушки группы простили меня после встречи с Ксюшей, судя по тому, что прекратили бойкот. Заметил у них вспыхнувший с новой силой интерес ко мне, глядели на меня круглыми глазами и перешептывались между собой. Можно и не гадать, Ксюша поделилась с ними тайной о моем гареме, теперь они живо обсуждают такую интересную и волнующую юные девичьи сердца новость. Наверное, кто-то из них не против присоединиться – если приняли Ксюшу, то почему и не их? Но я вновь игнорировал подобные поползновения, а пойти примером отчаянной девушки – на такой подвиг никто из девиц не рискнул.
Каждый день навещал Ксюшу, она уже вставала, выходила из палаты, все торопилась выписаться. Встречала меня объятиями и поцелуями, не стесняясь соседки и заходящих в палату служительниц персонала. Я отвечал ей больше из жалости, но ее ласки не были мне противны, так что не утруждал себя в обхождении с девушкой. Обоюдные ухаживания еще более разжигали пыл Ксюши, ей не терпелось скорее переехать ко мне, так и высказалась:
– Сережа, я не могу больше ждать! Мне уже снится, как ты ласкаешь меня, я таю в твоих объятиях. Просыпаюсь мокрая от слез, а тебя нет!
На четвертый день девушку выписали, я заехал за ней и тут впервые встретил мать, Ирину Владимировну. Ксюша сказала мне, что родители знают обо мне и моем предложении, но оставили с решением до ее возвращения домой. Встреча вышла тягостная, только присутствие дочери сдержало возмущенную мать от резких высказываний мне в лицо. Она не ответила на мое приветствие, в глазах видна только ярость. И еще обида. Как же так, злодей, едва не погубивший кровиночку, теперь похищает ее в свой вертеп! А она, дурочка, простила своего погубителя и идет как на веревочке за ним. Не стесняется родной матери, пристает с ласками к этому подлецу, а он, сволочь такая, еще нос воротит, даже не обнимет покрепче!