– Скажи, брат, – обратилась Элин, – зачем наши викинги оставили фьорды и море, там плохая земля?
– Там наша земля. Но, когда человек рождается, его судьбу определяют боги и изменить её он не в силах. И не столько богатства ищет, но судьбу, что гонит в странствия по свету. Отцу нашему, сестра, пришлось немало бродить по свету с дружиной. И мне наши боги велят скитаться.
– Чтобы искать судьбу?
– … и богатство, власть, силу! – закончил Агмунд.
Доман вышел из дома Пеласгия, глянул мутно на сидевших за столом мельника и его гостей, зашагал в сторону мельницы. Ставр метнулся от тына. Его и Домана скрывал густой орешник.
– Зачастил ты на мельницу, Доман, – сказал Ставр, – тянет к зазнобе?
– Что зазноба… – махнул рукой Доман, – Отец послал глянуть, как на мельнице дела идут, а варяг с сестрой по своей надобности. Знаешь, Ставр, Элин мне по сердцу, всё бы отдал за такую! – сказал Доман с горящими глазами.
– Что ж мешает? Нешто боярский сын плохой жених?
– Да глядит она на меня, как на рохлю, мне бы в поход пойти, прославиться, да с добычей вернуться, тогда бы она не так смотрела. Ты вон, сегодня, а? Бросился да и спас её… Хороша девка, а, Ставр?
– Красивая. С такой и потонуть не страшно, – задумчиво ответил Ставр. – А что на боярском подворье, всё ли ладно?
– Валент по-прежнему своевольничает. Может, и ворует знатно, но пользы от него много. Отец доволен, говорит, мол, ключарь служит верно. В прошлом году собранным житом завалили все амбары и клети, а грек надоумил отца не везти сразу хлеб на торг, а подождать до первого снега. Цена тогда подскочила и прибыль вышла немалая.
– Помню, – сказал Ставр. – Хлеб не всякому был по карману, смерды только и спасались шишками да репой…
– А ещё доход идёт с бортей, мёд, да и воск в цене. Валенту награда да почёт за хозяйский догляд. Теперь ходит по двору, следит, как дворовые закрома чистят, в каждую щель заглядывает.
Воспоминания о бортях, да о боярском подворье огорчили Ставра.
– Подальше от господского двора, да с глаз Валента, оно и лучше. Вольно ему лешему треклятому в своём болоте орать, а тут знай, работай, мешки с житом таскай, так я к этому привыкший, – сказал Ставр.
Пеласгий появился – будто гриб из земли вырос. Ставр и Доман не услышали. Умел старик ходить бесшумно. Он почтительно посмотрел на Домана.