Вика жила в десяти минутах ходьбы от кафе, поэтому давно сидела за столиком, когда Лена плюхнулась в белое пластиковое кресло и первым делом достала сигареты. Курить она начала ещё в школе, старательно маскируя мятной жвачкой каждое «маленькое преступление». Сейчас, став взрослой, она бросила глупую конспирацию, но и открыто не курила, чтоб не нарушить баланс сложившихся в семье отношений. Зато, когда родители два года назад купили новую квартиру, она выторговала себе комнату с балконом, куда можно выскакивать, не оставляя в помещении предательский запах дыма.
– Блин, отец весь день дома торчал – и не покуришь спокойно, – она с удовольствием затянулась, – по «Ягуару»?
То, о чём они говорили дальше не поддавалось конкретизации – наверное, это называлось «за жизнь», а жизнь такая штука, что хоть, с одной стороны, она скучная и однообразная, но, с другой, в ней вечно происходит столько всего, подлежащего обсуждению, что два часа – даже и не срок! За разговором по два «Ягуара» улетели незаметно, и к десяти, когда клуб начинал работать и девушек запускали бесплатно, они смешались с толпой таких же экономных любительниц веселья.
На фейс-контроле стоял Глеб, «добрый ангел» Лены, охранявший её в любых ситуациях и в любом состоянии. Наверняка парень мечтал получить благодарность за свои труды, но Лене он не настолько нравился, чтоб с ним спать. Зато его присутствие придавало уверенности, и оглядывая медленно заполнявшийся зал, Лена предложила:
– Ну что, ещё по «Ягуару»?
– Платишь ты, богатенький Буратино, – засмеялась Вика.
Вообще, в финансах они старались поддерживать паритет, но, поскольку Лена чаще выступала инициатором «братания с ягуаром», то и платить ей приходилось чаще – благо «пенсия», установленная матерью, позволяло это делать.
«Ягуары» были уже третьими, и с учётом того, что Ленин обед состоял из яблок, а ужин остался в холодильнике, она почувствовала, как всё вокруг начинает плыть; зато стало так весело! Правда, веселье это почему-то вспыхивало отдельными фрагментами. Например, ниоткуда возникли безымянные пацаны, соблазнившие её четвертым «Ягуаром»; потом они куда-то пропали, но появилось «Мартини», и Лена с удовольствием вливала в себя благородный напиток.
В результате, несмотря на активную танцевальную программу, к середине праздника она здорово запьянела; события путались, наползая друг на друга, зато весело было безумно.