Но девочка тут не одна, с мамой. У мамы лицо совершенно детское: такая совсем молодая мама. И вот мама решила, что пора уходить.
Сначала она зовет ребенка, стоя в 3—4 метрах от него. Та не реагирует. Мама повышает голос, но тон у нее какой-то неуверенный: девочка показывает, что слышит, машет ручками – дескать, отстань, видишь, я занята важным делом!
Тогда мама подходит и пытается дочку поймать и увести: не тут-то было. Т.е. ребенку-то года 2 и поймать его ничего не стоит, но наша юная мама такая солидная: двигается она медленно, стараясь не уронить своего достоинства взрослого человека. Бегать? За ребенком? Никогда! – такой у нее вид.
Красная Шапочка удрала от мамы-волка. Довольна, конечно. О фантиках, кстати, она уже забыла: ее увлекла новая игра в Волка и Красную Шапочку.
Мама слегка растеряна. Постояла, глядя в сторону, будто это вовсе и не ее ребенок. И придумала! И говорит:
Ну, ты остаешься? Оставайся! А я ухожу!
Очень твердо сказала. Повернулась так демонстративно спиной и пошла. Но медленно.
Потом все-таки остановилась, оглянулась. Девочка застыла, смотрит на нее расширенными глазами, но с места не двигается. Мама – ей, очень громко:
Я ухожу от тебя! А Катя остается одна! Без мамы! Мама уходит совсем!
И пошла-пошла, решительно так, быстро и уже не оглядываясь. Дошла до прохода между домами и там остановилась.
Боже, что было с ребенком! Как она рыдала, как кричала; упала на снег, дрыгает ручками и ножками, будто пришел ее последний час. Но мама явно решила проявить твердость: стоит – правда, со смущенным выражением лица – и упорно ждет капитуляции противника.
Не знаю, чем бы это кончилось: ребенок просто заходился от крика, уже хрипеть начал – но тут не выдержал я. Подскочил к девочке, схватил ее в охапку и бегом к маме. А та – бегом ко мне! Видно, подумала, что я ее дочку хочу украсть.
Я ей ничего не сказал: только посмотрел на нее. Но она, кажется, мой взгляд поняла, потому что ужасно покраснела и опустила глаза.
Для ребенка нет ничего страшнее, чем остаться без мамы. И, конечно, такой маленький ребенок не понимает, что мама (да и любой взрослый) может намеренно его обманывать: обещать – но не сделать этого. Раз мама так сказала, значит она действительно уходит. Бросив ее одну! Навсегда!
Такой приговор равносилен приблизительно пожизненному одиночному заключению. За что можно получить такое наказание? За какое-то самое наитягчайшее преступление.