Бутерброд за бутербродом, и, наконец, я наелась. Вспомнив о том, что в холодильнике должен быть еще и сок, я пошла к моему холодильнику. Внезапно захотелось в родной дом. Где позаботятся и накормят. К маме, к уюту. Дернув на себя дверцу, я взяла бутылочку сока и застыла на месте.
– Я…я…что здесь происходит? Это же мой родной холодильник, да? – услышала я свой голос.
А в моем холодильнике творилось нечто. Вернее это и не он был, в общем. За дверцей холодильника была зима, вернее, настоящий северный полюс с метелью, холодом и снегом. То, что это и вправду снег, я определила так же, как и то, что там очень холодно, т.е. своим бедным отмороженным лицом.
– О, первый снег. Кажется.
– Угу, ты сегодня случайно ничего не принимала противозаконного? – не подумав, сказал мой вечный собеседник.
– А ты? – спросила в ответ я.
– Я только здесь причем? Я вообще-то вижу мир твоими глазами, – ответил, как ни в чем не бывало, все тот же собеседник.
Мне показалось, что меня кто-то потянул в эту миниатюрную зимнюю страну, и, в конце концов, я оказалась там. Я стояла по колено в снегу, мерзла, проклинала этот день и просто тихо зверела.
– Зайти в свой холодильник?! Гениально! Это же я. В начале осени найти где-то столько снега. Мда. С ума сойти. А может, уже сошла. Холодно. Разве в галлюцинациях может быть холодно? И сыро. Все, домой! Вернее в холодильник. Не важно. Но… что?
Я стояла одна посреди снежной пустыни. Ни дома, ни даже холодильника с едой. Ничего.
– Мне одной кажется, что здесь что-то не так? – спросила я себя, но, кажется, даже мой внутренний голос был в шоке.
Решив, что стоять тут бессмысленно, я стала думать, в какую сторону двигаться. Я никогда не верила своей удаче и догадкам, поэтому, решив, что пойду вперед, я пошла в противоположном направлении, т.е. развернулась на 180 градусов и отправилась в путь. Не знаю, сколько я шла, но мне становилось все холоднее и холоднее, и даже плед, в который я успела дома завернуться, не помогал мне.
– Думмаю, я ужже ввыггляжжу ккак мертвец, – выговорила я, чтобы не было так тихо.
– Значит тот лыжник, когда к тебе подъедет, свалится в обморок от ужаса. Ты так не думаешь? – спросил мой внутренний голос, – хотя, может, он любитель трупов.