Стражники на стенах ели прямо на
месте, при этом на пост временно приходил специальный заменяющий,
который бдел, пока его товарищ обедал и после еще отдыхал (честно,
даже подремать мог в отведенное время). В казарме была собственная
столовая, где свободные от дежурства собирались все вместе. Конюх,
кузнец (если он был в замке), начальник охраны Теодор, питались на
своих рабочих местах, как и экономка и думаю кухарка. У обычной
прислуги, в зависимости от обязанностей имелось тоже несколько мест
для приема пищи.
Возникло четкое ощущение, что меня
специально провели везде. Шок и недоумение, возникающие у всех при
этом, служили слабым утешением. Тем более что приходилось, ну раз
уж увидел, перед каждым кланяться и просить прощения за задержку
обеда по моей вине. Как будто эти… нехорошие женщины знали, что я
буду вынужден так делать (в сознании четко висело сильное ощущение
правильности подобного поступка).
Когда вроде все закончилось (как же
много народу живет в замке), настал черед мыть посуду. Ну, что могу
сказать – пришлось! В принципе ничего сложного: взял, почистил со
специальной жидкостью, сполоснул, отдал, чтобы вытерли.
Единственное, почему-то посмотреть, как я это делаю, пришла куча
народу. Немного напрягало, но подумав, решил не обращать на них
внимания (не мешают, а любопытные взгляды можно и потерпеть).
Но посудой, увы, наказание опять не
ограничилось. Похоже, Марта оказалась довольно злопамятной, и, не
успев вернуться на кухню, я был одолжен вновь! В общем, что только
сегодня не пришлось делать. Мыл полы в коридорах, смахивал пыль с
гардин, даже помогал Рони убирать навоз! Какое отношение отработка
на кухне имеет к чистке конюшни, я ну вот совсем не понял! И даже
начал думать, а стоят ли дополнительные пирожки таких
мучений?
Когда же день стал подходить к концу,
я… приступил к стирке белья в комнате с ванными (кстати, довольно
быстро получилось, да и было его не так уж и много). А потом и к
уборке в этом же помещении. Отдраить все эти деревянные бадьи,
протереть пол и стены (не забыть про скамьи). Расставить
принесенные из подсобки мыльно-рыльные принадлежности и развесить в
раздевалке, заранее приготовленные полотенца. Сати уже давно
перестала хныкать и просто в прострации слегка подвывала, говоря,
что сейчас умрет от голода. Желудок был с ней солидарен. Но я пока
держался, хотя от жуткой пустоты внутри уже было ощущение
воздушного шарика (возникшая картинка полностью
соответствовала).