– Смотри, дорогая, какой нам вкусный
и живой ужин предстоит. Нежная, детская человечина под соусом.
Мм-м, объеденье!
И повернувшись, погрозил пальцем:
– Не надо возбуждать во мне аппетит,
потерпи немного.
Затем он разрезал себе запястье
когтем и стал не торопясь наполнять кружку кровью. Я понял, что
счет опять пошел на мгновенья. Слепо зашарил вокруг себя руками,
чувствуя, как изнутри поднимается волна ярости и злости на свою
слабость. Ладонь неожиданно наткнулась на… рукоять? Неужели?! Изо
всех сил потянул и…
…
Наверно тут раньше стояла статуя.
Взгляд отстраненно отметил характерные обломки, валявшиеся вокруг.
И в ее руках, очевидно, находился меч, собственно часть которого, я
и держал, с трудом вытащив из земли. Впрочем, она оказалась не
сильно закопана, скорее, слегка присыпана. Похоже, меч когда-то был
большим, почти в мой рост и очень широким. Однако сейчас от него
осталась только рукоять с гардой и отломанный наискосок кусок
лезвия с выступающим вперед острым краем. Обломок каменного меча от
статуи. Да, явно это не то оружие, которым можно победить злодея.
Тем более, даже сил его приподнять, почти нет. Но, у меня есть
выбор?
С трудом привстал и, опершись на одно
колено, подтянул обломок вслед за собой. Поднял. Опираясь на него,
выпрямился, однако, не удержав равновесия, упал на колено опять
(как больно). И фактически повис, держась за этот кусок меча двумя
руками. Острый край каменного лезвия неожиданно легко ушел в землю
не давая упасть. Слезы уже непрерывно текли из глаз. Неужели все,
что я делал бессмысленно и должно закончиться именно так?! Не хочу!
Нужно…
…
Сил нет. Не осталось ни капли.
Вокруг, куда ни кинь взгляд, лежат трупы и просто куски тел. Все
залито кровью. Она тоже вся в крови. Своей и чужой. Под ногами
небольшой холм из последней волны атакующих тварей, отчаянно
пытавшихся ее достать. Ладони сжимают скользкую от крови рукоять
меча, который воткнут в тела, чтобы удержаться на ногах. Не
получилось, пришлось встать на одно колено.
Увы. Но это был не конец боя.
Впереди стоял «он», прятавшийся ранее за атаками своих подчиненных
и дождавшийся нужного момента. Ухмыляющийся и уверенный в победе,
противник легко поигрывал большой секирой, наслаждаясь исходящим от
нее чувством бессилия. Но она не могла дать победить себя. Не имела
такого права.