– Она это сделала специально?
– Нет, конечно. Защищала эту Кайнэ.
Да, мне травница тоже небезразлична. И да, я неправ, что обвинил
ее. Но Сати, то есть Эли… это совсем другое… было другое.
И Даниэль опять застонал.
– И что ты сделал?
– Ее по моему приказу отнесли в
помещение для содержания нестандартных экземпляров. Я
незамедлительно осмотрел, раны отсутствовали, но, увы, «зараза»
проникла слишком глубоко. Лечение было бесполезным. Даже удалить
зараженные части невозможно. Такой процент тела она просто не
смогла бы восстановить.
– И больше ты туда не ходил?
– На следующий день. Убедился, что
ничего не изменилось, и ушел.
– Отсутствие артефакта и линии
питания от замкового амулета?
– Не надо, Анри, мне только хуже
становится. Я же был под пыльцой! И решил, что лучше она так…
быстро. Прекрати меня мучить!
Однако Леардо безжалостно
продолжил:
– То есть, другими словами, после
тяжелейшего боя за жизнь травницы и уничтожения целых шести
волколаков, один из которых был почти демонизирован, ты просто
бросил ее в камеру умирать?! И это после всего того что я слышал и
видел на протяжении нескольких месяцев? Ты даже не попытался ничем
скрасить ее последние часы пребывания в нашем мире!
В ответ раздался только новый стон,
не отражающий и части той душевной боли, которая была сейчас на
сердце Даниэля.
Спустя некоторое время, понаблюдав за
терзаниями своего друга, Анри внезапно спокойно сказал:
– Я сегодня заходил туда. А ты не
хочешь тоже спуститься в свое подземелье?
После длинной паузы, наполненный
мукой голос из-под стиснутых рук произнес:
– Не смогу. Ты сейчас наглядно
показал, как эти поступки выглядели со стороны. Настолько мерзко я
себя наверно никогда не ощущал. Теперь понимаю, почему так странно
все эти дни вела себя прислуга. И их взгляды, с абсолютным
молчанием. Ты прав. Да, Эли заразилась, но я поступил по отношению
к ней недостойно, и не в силах сейчас взглянуть даже на тело.
Даниэль выпрямился и глухим голосом,
глядя в сторону, сказал:
– Я сейчас дам распоряжение. Ее…
подготовят. Потом лично отнесу Эли в… родовую усыпальницу. Хоть так
(голос задрожал), смогу снять с себя часть вины.
Анри внимательно на него посмотрел, и
странно усмехнулся.
– Какие интересные слова ты произнес.
Но знаешь, рановато еще живому телу в склеп!
Люцифиано резко вздрогнул и впился
глазами в лицо Леардо с его привычной усмешкой на губах.