– Тебе не кажется, что она была…
постарше, – заметив необычность в облике девушки первым, сказал
Анри.
Даниэль с удивлением оглядел лежащее
перед ним тело:
– Ну, скорее всего, организм, активно
восстанавливаясь, начал использовать все возможные ресурсы, включая
существующую мышечную ткань и жировую прослойку. Вот тело и
«подсушивается». Пожалуй, я увеличу подачу питательных веществ и
общего объема жидкостей.
Но и на следующий день изменения,
происходящие с телом, не исчезли, а через два проступили еще более
явно. Лицо тоже постепенно становилось другим, причем Леардо оно
показалось смутно знакомым. И если только что упавшей, Анри давал
восемнадцать – двадцать лет, то сейчас перед ними лежала девушка,
выглядевшая от силы на пятнадцать. Даже Даниэль вынужден был это
признать. Проведя диагностику, он, пребывая в очередном шоке,
сказал, что все биологические ткани и общие размеры костей,
уменьшились пропорционально определяемому возрасту. Как подобный
процесс возможен в принципе, Люцифиано совершенно не понимал, о чем
и поведал своему другу.
Однако раны продолжали активно
регенерировать, а внутренние органы почти полностью восстановились.
Осмотр же левого глаза (в отсутствие Анри) показал, что и с
приживленным органом полностью все в порядке. И, похоже,
планируемая коррекция по размеру будет минимальна, если, вообще,
понадобится. Соответствие ауры Даниэль просто побоялся проверять,
понимая, что в любом случае уже ничего сделать не сможет.
Еще Даниэля беспокоили, помимо отката
биологического возраста, процессы, происходящие в шее пострадавшей.
Нестандартный мышечный каркас, с невероятной скоростью окончательно
сформировавшиеся странные многослойные, трубчатые позвонки,
непонятные утолщения в начале и конце шеи. Трахея и голосовые
связки, также выглядели очень странно. Что, для чего и зачем, куча
вопросов без ответа. Но это было еще начало…
Даниэль Люцифиано, Анри
Леардо и спасенная... девочка
Несколько дней спустя друзья, молча,
сидели в лаборатории возле ложа, на котором лежал… ребенок. Девочка
десяти-одиннадцати лет, не больше. Анри при этом пытался понять,
почему она кажется ему знакомой. Все повязки были сняты, только
небольшая салфетка пока еще прикрывала левый глаз. Как сказал
Даниэль, внимательно осматривая девочку: «Временно, на всякий
случай». Следы от ран, несмотря на ожидания их полного
исчезновения, остались, но страшными не выглядели, так, тонкие
линии, которые даже шрамами назвать было сложно. Люцифиано не
переживал по этому поводу, с полным основанием считая, что позже их
спокойно уберет. А Леардо все продолжал смотреть на девочку,
пытаясь вспомнить, кого она ему напоминает.