Да, я выглянул из окна. На запах.
Хотя и пришлось подпрыгнуть. Короче, не думается сейчас совсем.
Мысли постоянно уходят в сторону. Нет, мелькает пара догадок, но
нужно время. И, вообще, я хочу спать. Вроде голос еще надо
попробовать… (Э-э-а-а-у). Вот и попробовал (мощный зевок, чуть
челюсть не вывихнул). Есть голос, странный, правда, ну и ладно,
завтра об этом подумаю. Спокойной ночи… Эли…
Эли. Прекрасное утро
следующего дня (1)
Я был зол, нет не так, очень зол! А
от лица явно можно спокойно поджечь свечку или факел. Если так
будет каждое утро, то не знаю, что сделаю, но точно что-нибудь
нехорошее…
Эли. Чуть
ранее…
Я проснулся от непонятно-неприятных
ощущений в животе. Сначала подумал, что лишняя жидкость наружу
просится. Еще вчера пришлось перед сном сливать ее в найденный в
ногах на кровати странно выглядевший стеклянный сосуд, судя по
мелькающим в памяти обрывкам, предназначенный как раз для этой
цели. Честно сказать, едва дотерпел, когда старики уберутся из
комнаты. Но делать «это» в их присутствии? Скорее лопнул бы! Ну,
так вот. Жидкость-то я еще раз слил, но проблема осталась. Причем
ощущения усиливались. Было такое впечатление, что я собрался…
э-э-э… родить (картинка просто ужас)?! Вы чего?! Эй! Сценаристы
хреновы! О, еще одно «нужное» слово вспомнил. Хотя, похоже, и не
совсем «некультурное» (всплыла картинка какого-то овоща, почему –
непонятно), но лучше чем ничего. Рожать в таком возрасте? И
главное, когда и с кем был «процесс»?! Надеюсь, это я не вспомню, с
учетом моей самоидентификации (ох-тыж-блин, какие умные слова
сегодня прут)!
И тут до меня дошло (на пятый день
Зоркий Глаз заметил, что у камеры нет стены…). Это не роды. Я ведь
вчера не только пил, но и кушал. А через некоторое время после того
как поел, обычно начинает хотеться… какать! Я хочу какать! А
«сливать жидкость» – это писать! «Предыдущий я», ты сволочь! Зачем
и «такие» воспоминания стер?! Решил поиздеваться напоследок? Так,
ладно, потом изучу твою родословную вдоль и поперек, а сейчас нужно
найти… найти… ночной горшок! Точно! Он должен быть под кроватью.
Нет? В углу… в других углах… в шкафу… в тумбочке… да где же
он?!
Я бегал по комнате, постепенно с
ужасом понимая, что еще чуть-чуть и наплевав на все, присяду
где-нибудь… за кроватью. Не помню почему, но внутри было четкое
«знание», что так делать нельзя! И тут в комнату вошел «он». Не
спеша и величественно. Его Светлость – горшок! То, что его держали
руки Даниэля, меня взволновало мало. Однако схватив свою «прелесть»
и уже собираясь присесть, я внезапно осознал! Он стоит. Смотрит.
Ждет. Когда. Я. Сделаю. Это. В его присутствии?! Р-р-р… хм, вышел,
даже выскочил. Дедуля, я тебя поцелую. Потом, если захочешь… (и
плевать на странную картинку). Главное… А-а-а… о-о-о… у-у-у… есть в
жизни счастье!.. Теперь бы перекусить…