Можно представить несколько сценариев трансформации партнерских компаний:
• будут «развиваться» в семейные компании, чтобы впоследствии стать родовыми компаниями;
• пойдут по пути размывания доли владения партнеров-«грюндеров» и превращения в публичные компании;
• будут продаваться, а капитал будет направляться в частные инвестиционные фонды, не претендующие на определение стратегии компаний.
Примеры не заставили себя долго ждать. В последнее время мы стали свидетелями дележа крупных компаний, не говоря уже о массе более мелких.
Краткая история бизнес-разводов:
• 2003–2004 гг.: О. Дерипаска и Р. Абрамович (Русал).
• Февраль 2006 г.: В. Иорих и И. Зюзин (Мечел).
• Декабрь 2006 г.: А. Мельниченко и С. Попов (МДМ).
• Январь 2007 г.: В. Потанин и М. Прохоров (Интеррос).
«Ведомости», 1 февраля 2007 г.
«Сиротский» характер постсоветского бизнеса
Если взглянуть на сегодняшние российские (да и постсоветские) компании, возникает вопрос: к какому типу их отнести? В России отсутствуют классические или современные корпорации. Имеющиеся публичные компании являются скорее «недокорпорациями», а публичных компаний, как известно, меньшинство.
Есть ли в России примеры родовых компаний? Возможно, есть, но большинство крупнейших компаний принадлежит «грюндерам». Есть ли в России примеры семейных компаний? Безусловно, есть, но среди средних и мелких компаний. Множество примеров можно найти в специализированных изданиях (например, в журнале «Семейный бизнес»). Но среди крупнейших, в том числе вышедших на биржу, семейных компаний не видно.
Исследования показывают, что большинство компаний может быть отнесено к частному и партнерскому бизнесу в первом поколении [6]. Иными словами, весь российский бизнес можно было бы назвать «грюндерским». Но в отличие от «грюндерского» бизнеса развитых стран российский бизнес зарождался в условиях разрыва института собственности в течение двух с половиной поколений. Наши «грюндеры» в своем подавляющем большинстве не только не принимали и не передавали еще своего бизнеса по наследству, но и даже не видели, как это может цивилизованно происходить. Не было еще таких примеров. В этом смысле ситуация напоминает послевоенное время, когда масса детей-сирот оказалась в детских домах и из них предстояло воспитать не только сознательных граждан, но и примерных семьянинов. Можно сказать, что подсознательно многие российские «грюндеры» считают, что будут жить вечно, и потому вообще не готовятся сами и не готовят следующее поколение (детей или хотя бы внуков) к преемственности бизнеса. Поэтому мы считаем, что российский бизнес имеет «