– Эй, парень!
Семка поначалу отшатнулся от незнакомой парочки, но капитан с фотоаппаратом на груди стремительно подошел к нему, принялся поворачивать в разные стороны, не давая сомневаться в правильности и нужности своих действий. Радостно обернулся на спутницу:
– То, что надо, – и только в этот миг представился парню: – Я капитан Бубенец из Москвы, из редакции. Делаем материал о героизме людей в тылу, а у тебя очень красивое лицо. Ты очень подходишь для снимка. Ну-ка, замри так.
Пока капитан выстраивал кадр, Нина полюбопытствовала у «красавца» по своим вопросам:
– А кто тут у вас лучше всех работает на стройке? Как ты считаешь, кого можно похвалить грамотой или благодарностью?
Боясь повернуться, расслабиться и испортить мужественность фотокарточки, Семка процедил сквозь зубы:
– Так бригада Прохоровой. Она лучшая. Они вон там, перед мостом располагаются.
– Отлично, – похвалил парня Бубенец, пряча фотоаппарат.
– А… моя карточка в газете будет? – не верил Семка, наконец-то начав дышать полной грудью.
– Будет, – уверил фотограф. – А ты нас сможешь проводить до бригады Прохоровой или куда-то торопишься? – посмотрел в сторону, где исчез Кручиня.
Боясь оказаться уличенным в таком неблаговидном занятии, как шпионская слежка, Семка отчаянно отрекся от бдительности, которую хотел проявить, выслеживая белогвардейца:
– Нет, свободен. Мы… мы только из суточного дежурства. На НП воздушную и наземную разведку ведем. Бдительно. А там у Прохоровой… девушка есть. Я могу показать. Комсомолка. Ее снимите?
– Если красивая и передовик, снимем, – щедро пообещал капитан и это.
Нина вдруг осторожно вытянула шею и, кого-то увидев, за спиной парня принялась суматошно показывать командиру двумя пальцами на плечи – идет лейтенант. Бубенец присел, потянув вниз Семку, начал высматривать местность. Негромко обрадовался:
– Ой, какой кадр! Ну-ка, сядьте вдвоем вон там на рельсы. Так, чуть дальше. И смотрите вдаль. А я с нижней точки…
Усадив Нину и Семку спиной к себе, лег между рельс, приладил к работе аппарат. Возможно, лейтенант и прошел бы мимо, не заметив съемки, но Семка неожиданно чихнул. Этого оказалось достаточно, чтобы через мгновение за спиной у Бубенца заскрипела под офицерскими сапогами щебенка. Скрежет замер аккурат над распластавшимся фотографом, но капитан невозмутимо сделал еще несколько снимков, прежде чем с восторгом повернулся к нетерпеливо ожидавшему к себе внимания Соболю.