Ханна, медленно перемещающийся по странным, но осмысленным
траекториям... В его левой руке короткая шпага-бретта, а правая
обхватывает револьвер. Клим, вечный сторонник огнестрельного
оружия, ощетинился двумя револьверными стволами, ощупывающими
возможные траектории выстрелов.
Ну а мне отчего-то кажется, что револьверы сейчас будут не
слишком эффективны, хотя и не полностью бесполезны. Поэтому руки
автоматически тянутся к ставшими уже родными четырёхгранным
стилетам. Гипноглифы... Я вообще с давних пор испытываю почти
мистическое влечение к оружию, сочетающему в себе красоту и
смертельную опасность. Холодный блеск стали, плавные изгибы лезвий,
подогнанная под хозяина клинка рукоять.
В детстве учитель фехтования долго морочил мою юную голову
всяческими изысканными премудростями, но ни одна так и не стала мне
полезной. Техника да, тут он многому мог научить, но вот дух боя
так и оставался смутен и неясен. Теперь то я отлично понимаю, в чём
было дело... Есть фехтование, основанное на знании приемов, а есть
единение с клинками. Для меня оставались далёкими те правильные, но
слишком уж механические рамки, в которые пытались загнать мою
манеру боя. Зато стоило лишь попытаться представить клинок живым
существом, слиться с ним в единое целое... Тогда менялось всё, и не
требовались уже те четкие каноны. Клинки-руки сами находили
уязвимые места в обороне противника, разум следовал за сталью, а
сталь подчинялась разуму. Именно такое сочетание и отличает
простого фехтовальщика от мастера клинков.
Вот и сейчас, стоило мне только извлечь стилеты из ножен,
как сама заостренная сталь всеми своими гранями почувствовала
присутствие врага. Или я почувствовал? А кто его знает, да и не
столь важно это... Загадочные хорры действительно были где-то
рядом, но увидеть их было делом... слабовозможным. Раз так, то я
закрываю глаза, зрение сейчас только отвлекает, сбивает с
толку.
Слышу своих друзей, графа, а вот и Твари. Одна из них
шелестит хитиновой броней, ну а другая хлюпает склизкой тушей
червя-переростка. Ощущаю запахи, но тут их слишком, слишком много.
Ощущаю, как меня медленно поглощает состояние той отстранённости и
одновременно желания боя, что так нужна для приближенного к идеалу
поединка. Это уже не совсем человеческие эмоции, скорее подобные
чувства могла бы испытывать предназначенная для битвы сталь
клинков. Зато теперь меня заполняет холодная уверенность если и не
в исходе боя, то хотя бы в том, что подобраться незамеченным ко мне
будет невозможно. У стилетов в моих руках нет ни глаз, ни иных
органов чувств, но они не ошибутся в выборе цели.