С телом степняк прощаться не пошел – мертвые его интересовали мало, куда больше тревожили живые. У Борового вон явно водянка – оплыл весь, будто квашня. У Милославы губы белые – как бы не сердце. Про Оберлинга и говорить нечего, этот себя уже хоронит, а ведь здоровье у него железное, почти как у юноши. А суставы можно и подлечить. Еще тучной сестре леди Милославы очень хотелось посоветовать не налегать на пирожки и блинчики, а соблюдать умеренную диету, но можно ли такие вещи говорить женщинам, он не знал. Дядько Ярослав, как все называли здорового рыжего сына Градских с легкой руки Виктории, тоже склонен к полноте. Уже пузо почти как у отца, хотя сам еще не толстый. Вот им он в первую очередь и займется, чтобы времени зря не терять.
---
Вечером, когда их уложили спать в маленькой горнице на высокой кровати, Аяз вдруг ощутил страшную усталость от всех людей. Столько разговоров, столько суеты – и вокруг чего? Вокруг тела, которому всё это совершенно не нужно. И упрямый Ярослав, упорно не желающий менять свой образ жизни, и страшно разобидевшаяся на него Святослава Волчек, и вдруг ставший капризным и вздорным Максимилиан Оберлинг – лекарь их всех сейчас ненавидел.
- Я не хочу домой, – внезапно заявил он, глядя в низкий дощатый потолок. – Я устал от всего этого.
- А чего ты хочешь? – поинтересовалась Виктория, опираясь на его голую грудь и заглядывая мужу в лицо.
- Ничего не хочу.
- Хорошо, – спокойно ответила Вики.
- Что хорошо?
- Останемся здесь на пару недель. Дети как-нибудь справятся, там Шуран и Наймирэ. Будем спать до обеда и гулять в лесу.
- Я не хочу здесь, – неожиданно оживился Аяз, забираясь ладонью под скромную ночную рубашку жены и осторожно сжимая ее бедро. – Я хочу, где никого не будет, совсем никого.
- Так не бывает, – улыбнулась женщина, охотно прижимаясь к нему еще плотнее. – Разве что взять шатер...
- А не боишься? С диким степняком, в шатре... твои крики никто не услышит, – настроение, до того безнадежно упадническое, начало подниматься. И не только настроение.
- А ты заставишь меня кричать? – лукаво улыбнулась Вики. – Много-много раз? Как раньше?
- Ты ведь хотела ребенка? Я подумал... давай попробуем? – Аяз и сам не понимал, зачем он это предлагает, ведь он уже нарисовал чертежи кофейни, и ребенок совсем не вписывался в их планы, но вдруг ему в очередной раз захотелось плюнуть смерти в лицо.