Я стою на балконе Иверийского замка и смотрю, как трепещут флажки между шпилями, как развеваются стяги над башнями. Десять лет назад в столице объявили траур. После смерти Галиофа Иверийского траурные флажки успели поистрепаться и выгореть, но их не снимали до сих пор. Галиоф Иверийский был мне отцом, великим завоевателем, присоединившим к нашему королевству новые северные земли. Но я его почти не помню. И чувствую себя лишней на этих затянувшихся проводах усопшего, чужой в этой жизни, как будто я не принцесса вовсе, а траурный флажок, корона на стяге, которую демонстрируют простолюдинам. Всхлипываю от того, как сильно боль врезается в сердце, в кожу. И невыносимо хочется плакать. И уснуть.
– Ваше Высочество! – Я вздрагиваю от голоса фрейлины. – Вам не холодно на балконе?
Оборачиваюсь. За спиной девушка. Пытаюсь вспомнить её имя… и не могу. Платье её прекрасно гармонирует с грузным бордовым бархатом интерьера покоев. Стрельчатые окна увиты массивной золотой лепниной, увенчаны символами власти моей династии. Люстры разбрасывают рассеянный свет своими хрустальными каплями, блестит паркет. А мне хочется шагнуть через перила и лететь, лететь над бездной, между небом и землёй, светом и тьмой…
– Король просил вас подойти в Тронный зал, – вкрадчиво приседает в реверансе девушка. – Позвольте помочь вам с туалетом.
Она стоит посреди комнаты, не решаясь подойти ко мне, словно боится спугнуть, как пташку. Такая понятная, такая простая девушка, что находится на своём месте.
– Мне не холодно, – запоздало отвечаю я на вопрос. – Сегодня чудесный день.
Фрейлина дёргается, как от пощёчины, и я не вовремя вспоминаю, что день сегодня вовсе не чудесный. Мой дед Тибр Иверийский объявит о новом преемнике в честь десятилетия смерти Галиофа. Даже покои украсили соответственно случаю – принесли дюжину дурманящих букетов из белокрыльников Девейны и колючего алоэ. Величие, траур и горечь – вот что знаменуют эти цветы. Колючие толстые листья и острые пики цветков смерти торчат из напольных ваз, словно хотят побольнее уколоть обитателей замка. Корсет сильно давит на рёбра, меня попеременно кидает то в жар, то в холод. Так же, как кидает из прошлого в будущее – между настоящей реальностью. Кидает нас обеих: меня и мою проводницу – Иверийскую наследницу Везулию.