В голосе её прозвучала, кажется, нотка гордости за эту семью
посыльных. Видимо, и правда завоевать доверие в этом мире крайне
сложно, а удержать его ещё сложнее. Мир этот не безупречен, судя по
тому, что имеется целый отдел по раскрытию магических преступлений,
скорее всего, и опасен. А мне в этом мире теперь жить, пока я не
найду способ вернуться домой.
— Понятно, — грустно выдохнула я, и мы уже молча побрели
дальше.
Остановились на уже протоптанной от постоянных пикников полянке,
Маркус сразу принялся добывать корм для своей подопечной, а мы с
няней Ниной расположились на раскинутом пледе, наслаждаясь тёплым,
послеобеденным солнцем.
— Амалия, иди сюда! — не успев разомлеть на солнышке, услышала
настойчивое в спину. — Ну же, скорее!
— Что это? — почти шёпотом произнесла над склонившимся у
небольшого скопления крупных цветов мальчиком, когда подошла.
— Ни что, а кто — это цветочный эльф, — также тихо ответил
он.
— Где? — от предвкушения, что сейчас увижу магическое существо,
даже сердце замерло.
— Вот же он, — тонкий маленький пальчик указал на радужное,
толстое, полосатое насекомое.
Такой шмель — радуга с огромными глазами, внимательно
уставившимися на нас.
— Это эльф? — разочарованно выдохнула я.
В моём мире эльфов представляют прекрасными, нестареющими,
остроухими, волшебными существами, а здесь пусть миленькое, но всё
же насекомое.
— Ну да, — не понял моей реакции Маркус. — Ты представляешь,
какая это удача увидеть его?
— Если честно не представляю, — не стала врать я. Радужный шмель
тем временем расправил крылышки и с громким жужжанием начал кружить
возле нас. — Похоже, мы ему понравились, — протянула ладонь,
предлагая ему приземлиться.
— Не советую этого делать, — прозвучало почти у самого уха. От
неожиданности я даже подскочила, хорошо хоть не взвизгнула.
— Почему? — только и смогла выдавить из себя, уставившись на
появившегося внезапно дядю Маркуса.
— Они питаются магией и, если он присосётся к вашему источнику,
будете крайне сложно его оторвать, — с вопиющим спокойствием
поведал мне о магическом клеще, который, кстати, при появлении
главы страшно вспомнить чего—то там, сразу исчез.
— Ох, ты ж… — чуть не вырвалось у меня, «ешки—матрешки», но
успела остановить свою словесную эмоцию.
— Неужели и это не помните? Уж такое вбивают в головы с
младенчества.