— Слушаюсь, гражданин начальник, — обрадовался Егорка, что так
легко отделался. — Забирайте канистру.
Семен с гордым видом добытчика подхватил железную посудину и
поволок к выходу. Я последовал за ним.
Через пять минут мы уже стояли у моей машины. Света и Ильинишна
крутились рядом, лузгая семечки и обсуждая рецепт пирожков.
— Ты бензин нашел? — радостно всплеснула руками бабуля.
— Не нашел, а у Егорки отнял, — гордо заявил дедок. — В морду
пришлось дать.
— Ты? В морду? Егорке? — кривилась улыбкой Ильинишна.
— Андрей помог, — отмахнулся дед. — Не трынди под руку, не
видишь, топливо заливаю.
Семен открутил пробку и опрокинул канистру горловиной в
лючок.
Я хотел сам проделать такую “важную” операцию, но дед мне не
дал. Все правильно, раз он добыл топливо, значит, он и должен его
заливать. Спаситель и добытчик. Пары принесли необычный маслянистый
аромат. Странный бензин.
— Погоди! — я положил руку на канистру. — Дай мне!
— Поздно, товарищ милиционер. Усе в порядке, топливо в баке, —
просиял дед.
Я взял пустую канистру и понюхал. Нос снова защекотал
характерный запах, который теперь уж точно было ни с чем не
спутать.
— Японская матрешка! — выругался я, стараясь поделикатнее, но с
чувством и толком. — Так это же солярка! Семен, ты куда глядел?
— Как солярка? — хлопал тот глазенками и на всякий случай
поглядывал на жену, что сердито уперла руки в бока.
— На, сам понюхай, — расстроенный, я протянул ему канистру.
— Да нюхал я, — отступил тот.
— Так какого лешего ты залил солярку?
— А я знаю, как она пахнет, что ли? По мне, что бензин, что
солярка — мазута и есть мазута. Я в топливах не разбираюсь. Не было
у меня никогда ни машины, ни мотоцикла. Только “Урал”, велик
такой…
— Ну все, — махнул я рукой. — Приплыли…
— Так, может, на солярке доедете? — с надеждой спросил Семен. —
Тут всего-то километров двадцать.
Я поморщился, а Ильинишна выбрала момент и залепила мужу
подзатыльник. Тот даже возмущаться не стал. Чуял вину, как
нагадивший в тапки кот.
— Что делать теперь? — обеспокоенно проговорила Света. — Ведь
что-то можно сделать?
— Бак надо осушить, — ответил я. — Хорошо хоть завести не успел,
карбюратор не загадил.
— Постойте! — раздался окрик с конца улицы. — Не лейте! Я
вспомнил! Это солярка!
К нам бежал Егорка, размахивая ручищами.
— Поздно пить “Боржоми”, — крикнул я в ответ. — залили уже.