Тем временем поселок ожил. Из домов повыскакивал народ в
простынно-белых одеждах. Все, конечно, с ведрами и с тазами. К нам
кинулись, но толку уже мало. Полыхал домик пламенем таким, что на
несколько шагов не подойти.
— Ой, беда! Беда! — причитал Семен. — А ты что такой спокойный?
— вдруг старик с подозрением уставился он на меня. — Будто сам
подпалил?
— Ну да, сам бензин у себя слил, сам хату подпалил… А спокойный
я, потому что уже ничего не вернешь. Строение не спасти. И голова у
меня другим занята — как гада этого найти. Наверняка он даже может
быть среди всех этих людей. Пришел, для виду побегал, посуетился.
Плеснул пару раз из чайной ложки и стоит злорадствует.
— Какого гада? – не понял дубовский сосед.
— Ну, не от кары же небесной заполыхало? Кто-то руку приложил, –
веско пояснил я.
— Да ты что, Андрей? — хлопнул себя по голым ляжкам дед. —
Думаешь, кто-то из наших? — Семен с тревогой обвел взглядом
суетившийся возле нас разношерстный люд в калошах, сапогах, а то
просто босопятых.
— Нет, блин, из Парижу примчались дачку жечь.
— Тогда внимательнее смотри, Андрюша. Внимательнее… Излови
ирода.
— Да, смотрю я, Семен, аж в глазах слезится. Хотя его, может, и
нет здесь…
— Все-таки из Парижу, значит?
— Нет, из Новоульяновска, например… Но я это выясню. Обещаю.
Сегодняшний пожар — этому подтверждение. Можешь все дачникам так и
сказать, что, дескать, милиция уже на след напала.
Пожар — дело страшное, но сосед уже явно начал получать
удовольствие от того, что оказался в самом эпицентре такого
события.
— Скажу, я обязательно скажу. — Семен умчался вздыхать и
причитать к соседней группе огнеборцев, раз больше ничего не
поделаешь.
Телефонов, чтобы вызвать пожарных, в дачном поселке не было.
— Зачем ты это сказал Семену? — нахмурилась Света. — Что мы на
след напали? Преступник может залечь на дно.
— Что-то мне подсказывает, что он, наоборот, дров наломает с
перепугу. Если, конечно, Семен пустит нужные слухи – и они до него
дойдут.
— В том, что пустит, — кивнула Света, — нисколько не сомневаюсь.
А вот что дойдут…
— Попытка не пытка, нам пока только ждать остается.
Домик героически догорал еще несколько часов. Мы были заняты
тем, что для предосторожности раскурочили ближайшие пролеты заборов
и оттащили подальше, чтобы огонь не перекинулся на соседние
домишки, а мирно увяз в лебеде и глине с навозом.