— Гражданин Рогов, стойте на месте!
Сафонов повернулся ко мне:
— Петров, а ты почему его не стреножил? Что встал?
Я шагнул к Гоше со стиснутыми от досады зубами, доставая
наручники. Тот почти изящно наклонился и шепнул мне:
— Извини, Курсант, но на нары я не пойду.
Гоша оттолкнул меня, поставив подножку, и рванул прочь. Я
завалился на спину и даже ударился головой.
Бах! Выстрел грянул оглушительно. Будто в меня стреляли.
Довольная морда Сафонова, которую будто перечеркивала хищная
струйка дыма из дула, оскалилась в торжествующей улыбке:
— Не ушел, гад! Эх, Петров, размазня! Чуть волчару не
упустил.
Я вскочил на ноги под неумолкающий гул в ушах. Метрах в пяти от
меня лицом вниз на холодной земле лежал неподвижный Гоша.
Я подбежал к неподвижному телу Гоши. В сумраке уже почти ничего
не было видно. Опустился на колени. Твою мать! Из аккуратной
дырочки на спине вытекает красная струйка, унося жизнь. Я потрогал
артерию на шее. Еще пульсирует. Жив, чертяка! Жив!
— Скорую вызывай! — обернулся я и рявкнул на Сафонова.
Тот аж опешил, хлопая рыбьими глазками, наконец, опомнившись,
промычал:
— Э-э… Ты как разговариваешь с начальником УВД?
— Писькой и погонами позже будешь меряться! Скорую вызывай, твою
мать!
От такого напора Сафонов совсем потерялся, спиной я чувствовал,
как раздуваются его щеки.
— Да я на тебя рапорт напишу! — вдруг взвизгнул он. — Какого
хрена ты себе позволяешь? Это же преступник!
— А это ты прокуратуре рассказывать будешь, — оскалился я. —
Если загнется, хана тебе!
— Он пытался скрыться!
— И что? На месте преступления мы его не застали, стало быть,
стрелять было нельзя. И какого рожна ты стрелял не по ногам? Ты же
отличный стрелок. По банкам вон как шмалял!
— Я действовал по обстановке, — Сафонов наконец взял себя в руки
и разговаривал уже свысока, не оправдываясь, как и положено
начальнику. Голос его приобрел командные нотки, он даже пытался
прикрикивать, чтобы совсем скрыть свою недавнюю растерянность.
Никак не ожидал подполковник, что рядовой его так пропесочит. До
сих пор в его глазах сквозило недоумение, он вглядывался в мое
лицо, будто пытался понять, я ли это точно или в меня кто
вселился.
— Преступник напал на сотрудника милиции и пытался скрыться, —
продолжал Сафонов. — Я его остановил.
— На какого сотрудника? — сначала не понял я, но потом,
догадавшись, о чем, а вернее, о ком речь, пощупал затылок, им я
знатно приложился во время падения, когда Гоша меня оттолкнул.