Я уже хотел было двинуться дальше, но тут дверь палаты, мимо
которой мы только что прошли, распахнулась, и оттуда прямо на
Ваську налетело тело неигрока. От неожиданности я на мгновение
опешил, а парень упал на пол. Вцепившийся в подставленную вместо
щита бутылку со спиртом неигрок абсолютно не обращал на меня
внимания, даже не пытаясь хоть как-то защититься. Этот, как и
предыдущий, получил свою дозу совсем не бодрящего коктейльчика, и
очень быстро обмяк на Ваське, который все это время пытался с ним
молча бороться. Спихнув тело в сторону, я быстро пробежался
взглядом по лежащему хирургу.
— Ты не ранен? — не найдя внешних повреждений, спросил я.
— Нет, — Васька покачал головой. Его руки предательски дрожали,
и зажатая в них бутылка ходила ходуном.
— Давай руку, — я помог ему встать, и мы уже вместе склонились
над телом.
— Вот это я называю четкой жизненной позицией, — Васька стер пот
со лба и хохотнул. — Это же Кравцов.
— Кто? — я не хирург, мне все равно, кто в хирургии еще лежал,
кроме тех, кого мне приходилось усыплять и откачивать.
— Геннадий Кравцов, алкоголик со стажем, большим, чем ваш
рабочий, — хмыкнул Васька. — С очередным панкреатитом загремел, ну
тут такое, сивуха — она коварна, мать ее. Он же даже не пытался
меня как-то задеть, всю дорогу бутылку вырывал. Почуял, видать,
горемычный, что в ней спирт налит. Вот я и говорю — четкая
жизненная позиция. Никакая сраная Система не смогла ее изменить,
даже разума человеческого лишив.
— Если у этого Кравцова стаж больше моего рабочего, то поверь,
Василий, его нечему было лишать, — я похлопал своего молодого
спутника по плечу. — Но ты прав. Получается, Система не может
воздействовать абсолютно на все, какие-то накрепко вбитые в голову
аксиомы в любом случае прорвутся на поверхность и станут
доминировать, определяя поведение, и это обязательно надо
запомнить.
— Надо все палаты проверить, — хмуро сообщил Васька, стоя
посреди коридора, все также прижимая к груди бутылку. — Чтобы никто
больше вот так не выскочил, совершенно неожиданно.
— И не попытался отнять самое дорогое, — я сел перед телом
ханурика и внимательно осмотрел его и пространство непосредственно
возле тела. Пусто. Кроме спортивных штанов и майки-алкоголички,
которые были надеты на самой твари, никаких предметов не нашлось. Я
машинально дотронулся до кольца, которое прекрасно сидело на
пальце, словно для меня было сделано. Что же это получается,
предметы... как их... — Васька, а предметы, которые с убитых
падают, как называются?