— А-а-а-а!
«Дежавю», — промелькнуло в голове, когда я перехватил руку с
зажатым в ней тесаком для резки хлеба. Слегка надавив на тонкое
запястье, я заставил пальцы разжаться, и только после этого рывком
притянул отчаянно брыкающееся тело к себе, крепко прижав, не давая
совершать разные глупости.
— Тише-тише, детка, мы здесь, и ты уже не одна, а когда не одна
не так страшно, — шептал я, одной рукой зафиксировав ее голову.
Говорить приходилось куда-то в белокурые волосы, уже не собранные в
привычный хвост, а рассыпанные по плечам. Но она никак не
успокаивалась, и я за каким-то хреном бросил взгляд вниз, чтобы
увидеть, что девчонку слегка потрепали, во всяком случае ее халат и
кофточка были разорваны, точнее из них были выдраны огромные куски
ткани, прижималась она ко мне грудью, затянутой в нечто кружевное и
очень фривольное. — Черт! Катерина, прекрати, слышишь! Ты своими
действиями очень некстати напомнила мне, что я еще не совсем старый
пердун и эта чертова пижама ни хрена не броня. Так что, если это не
попытка меня соблазнить, в расчете на экстремальный перепих на
глазах у Рогова в непонятной херне, которая вокруг нас творится, то
немедленно прекращай вырываться! — и я слегка ее встряхнул за
плечи. Бить не хотелось, хотя это был самый быстрый способ, чтобы
привести в норму. Катя замерла, а в ее серых глазах мелькнуло
узнавание.
— Ой, Алексей Владимирович, это вы? Это правда, вы?
— Да, а теперь, будь хорошей девочкой, отодвинься и прикройся
чем-нибудь. А то Васька здесь сейчас все слюнями зальет, и нам
будет скользко ходить, — тут она покачала головой, а потом и вовсе
замотала ею, и, вместо того, чтобы отодвинуться, прижалась ко мне
еще крепче. Мало того, я почувствовал горячее дыхание в районе
плеча, которое пробирала до костей. — Ну, точно соблазнить решила.
Вот что, Катюша, как только мы попадем в хотя бы номинально
безопасное место, и избавимся ненадолго от Рогова, я обещаю, что
выполню любые твои самые грязные фантазии. А пока давай уже
оденемся, чтобы ко всему прочему пневмонию не подхватить. Я
понимаю, что с нами сейчас терапевт, вот только, боюсь, у нас не
будет на лечение времени.
На этот раз до нее точно дошел смысл моих слов, и она отошла,
пытаясь хоть как-то прикрыть грудь, а ее скулы заметно порозовели.
Я же, не отказав себе в удовольствии, пробежался взглядом по
великолепному женскому телу, и направился к своей кабинки.