Закончилось все это безумие только в восемь утра. Обойдя всех,
кто выжил, и теперь лежал в реанимации, я поплелся в ординаторскую.
Сейчас записи сделаю и домой. Спать буду сутки, не меньше. Всю ночь
перед глазами мелькала рябь, но я на нее уже не обращал
внимания.
Пока компьютер загружался, на секунду прикрыл глаза, и словно в
черную дыру провалился.
Проснулся, словно от толчка. Подняв голову с рук, я оказывается
уронил ее во сне на стол, я огляделся по сторонам, одновременно
потирая затекшую шею. Монитор компьютера оставался черным и не
подавал признаков жизни. Как не наблюдалось этих самых признаков
жизни в ординаторской, хотя, по идее, после такой ночки здесь
должно быть достаточно людно.
Но, что меня поразило больше всего — это полумрак, стоящий за
окном и, соответственно в ординаторской. Хотя часы показывали, что
уже давно утро.
Поднявшись, я подошел к двери и выглянул в коридор, чтобы тут же
нырнуть обратно. Коридор был пуст. Не было привычной утренней
суеты. Не слонялись больные, не бегали медсестры, не махали
швабрами санитарки. А еще было очень тихо. Просто нереально тихо.
Почувствовав подступающую панику, из-за непонимания происходящего,
я сел на диван, оглядывая пустую ординаторскую бессмысленным
взглядом.
Появившуюся перед рябь, я встретил, как родную. Вот только на
этот раз, рябь была настолько интенсивной, что сквозь нее я не
видел ничего вокруг. Вдобавок ко всему к ряби добавились яркие
всполохи, которые постепенно сложились в слова.
Приветствую, игрок! Какой тип
общения ты предпочитаешь: визуальный или
акустический?
Что? От неожиданности я упал на спину, пытаясь отогнать от глаз
навязчивую надпись, размахивая при этом руками. Что здесь
происходит, вашу мать?!
Рябь и надпись продолжали маячить перед глазами и не собирались
никуда исчезать. Более того, даже, когда я закрыл глаза, надпись
никуда не делась, словно транслировалась сразу на сетчатку, а то и
передавалась непосредственно в зрительные бугры мозга, и я видел
уже обработанную информацию. Минут пять я пытался от нее
«отделаться»: закрывал глаза, вызывал любой другой образ, тупо
отмахивался руками, но, в конце концов, сдался. Ладно, попробуем
убрать ее, сделав осознанный выбор из двух предложенных
альтернатив:
— Акустическую, давай акустическую, — и добавил едва слышно, что
для херни, засевшей в голове было непринципиально, но немного
успокаивало меня самого. — Лучше уж голоса в голове, чем муть перед
глазами, из-за которой я больше ни хера вижу. С голосами, чего уж
там, можно бродить и фиги воробьям показывать, главное видеть этих
самых воробьев. А то что фиги, так я на пенсии уже официально и
бесповоротно. Кому хочу, тому то и показываю. Имею право, я
свободная личность.