— Да. Лен…
— Так, подставляй ладони.
Я послушно сложил ладони лодочкой и
от души поплескал в лицо.
— Если что, говори, все это время
был у меня! У тебя шок, а я тебя встретила и к себе увела, —
категорически заявила Лена, добивая меня окончательно. — Про
подземелья говорить не стоит, мне кажется. Лучше с папой сначала
переговорить и все ему рассказать. Как думаешь?
— Лен, ты чудо, — я притянул ее к
себе, крепко и быстро поцеловал в губы и принялся
переодеваться.
От полноты чувств в венах забурлила
кровь, качая в сердце подзабытое тепло и нежность. Честно говоря,
не ожидал от девушки такого предложения. Думал, придется
уговаривать комсомолку и просто отличницу соврать следствию.
— Подожди, а как же доктор дядя
Коля? Он же дома был. И бабушка твоя? — вспыхнуло в сознании, и
идея перестала мне нравиться.
Втягивать в круг вранья кучу народу
последнее дело. Решено, скажу, от шока выскочил и пошел куда глаза
глядят. Очнулся в дальнем углу парка на лавочке в конце дня. Пришел
в себя и вернулся в больничку. Знаю я одно местечко, мы там с
пацанами халабуду строили. Там шикарные заросли акации и про
скамейку мало кто знает, она скрыта от глаз.
— Доктора дядю Колю? — хихикнула
девушка. — Ты так смешно сказал. Папу так наш маленький сосед
называет. Тоже, кстати, Леша. Сын папиного друга дяди Степы
Лесового. Ой, — Лена рассмеялась, — это ты от меня научился,
да?
За эти тридцать секунд я едва заново
не поседел, ругая себя последними словами. Вот на таких вещах,
Леха, шпионы и проваливаются! Я, конечно, не разведчик и не
иностранный агент, но взрослые парни к уважаемым докторам так не
обращаются и не называют. И тут я вспомнил, где мог слышать такое
обращение к Николаю Николаевичу.
— А, так мы его с Федором видели.
Тогда в парке. Он с мамой своей был. Они с Николаем Николаевичем
разговаривали, когда мы пришли. Ну и пацаненок, когда прощался, так
и сказал. Забавно прозвучало. Вот, наверное, и отложилось.
Извини.
— Да ладно тебе, — девушка
улыбнулась, погладила меня по щеке ладошкой. — Не за что
извиняться. Это и вправду забавно звучит. Особенно когда Лешик со
всей серьезностью протягивает папе на прощание руку, чтобы
пожать.
Точно! Воспоминание вдруг ярким
метеором ворвалось в сознание. Точно, я же каждый раз жал соседу
руку, начиная лет с четырех, всегда, покуда он был жив. Как батя
научил, так всю жизнь и здоровался.