Я молчал, уже понимая, что у парня
просто нет шансов. Встречал я однажды в своей молодости таких вот
людей в черном. И не ошибся.
— Не кипятись, старлей. Комитет
государственной безопасности.
Следак слегка побледнел, но
потребовал предъявить документы. Говорливый гэбист жестом фокусника
вытащил откуда-то удостоверение, взмахнул им, раскрывая, и тут же
убрал.
— Пройдемте, гражданин Лесаков, —
говорун позволил себе легкую вежливую улыбку. — Если вопросов
больше нет.
— Вопросов нет, — Кожедубов
подхватил свою папку, захлопнул и, застегивая, едва не сломал замок
от злости.
Вопросы были и у него, и у меня, да
только кто же нам на них ответит здесь и сейчас.
— Извини, старлей, не судьба, —
попрощался я с милиционером, достал из тумбочки пакет с
документами, переобулся и пошел к застывшим каменным изваяниям.
Два тела в пиджаках посторонились,
пропуская меня вперед, в коридоре взяли меня в коробочку и повели
на выход. Хорошо хоть, наручники не надели. Я шел и пытался
прикинуть, за каким лешим понадобился КГБ. Из-за пожара? Да ну,
вряд ли, если только это не специальный поджог, угрожающий
безопасности страны Советов.
В отделении словно все вымерли. Все
двери закрыты, и только бледная медсестра проводила меня взглядом,
замерев на своем посту. На улице прямо возле входа стояла черная
«Волга». Меня втолкнули на заднее сиденье, сами устроились с двух
сторон, можно подумать, я сбегу. Ну да ладно.
Минут через десять мы подъехали к
неприметному зданию, вышли из автомобиля и направились внутрь.
Сопровождающие показали документы постовому, расписались в амбарной
книге и повели меня по ступенькам на второй этаж. Еще минута, и мы
стоим возле кабинета без опознавательных знаков. Говорун постучал,
услышал «Войдите», распахнул двери, шагнул первым, за ним я, следом
молчун.
— Разрешите доложить. Задержанный
Лесаков доставлен.
И опять ни чинов, ни имен, ни
званий, странно все это.
— Свободны, — раздался до боли
знакомый голос.
Сопровождающие синхронно
развернулись, обошли меня и покинули кабинет. Я остался один на
один с хозяином кабинета, который стоял ко мне спиной возле окна.
Мужчина медленно развернулся и улыбнулся:
— Ну, здравствуй, Алексей
Лесаков.
Да твою ж кузькину мать и лешего в
придачу! Этого не может быть!