Фока. Может, вам лучше телевизор посмотреть?
Эдда. Мне не нравятся люди в ящике, которые говорят, говорят и никогда не отвечают на твои вопросы… Который час?
Фока(смотрит на настенные часы). Полседьмого.
Эдда. Дождь идет?
Фока. Не то слово. Льет как из ведра.
Эдда(после паузы). Как-то в этот час я собиралась выйти из дома… Приняла теплую ванну… надушилась… сделала макияж… и несколько часов выбирала, что надеть… какие украшения… какую шубу. Знаешь, сколько шуб у меня было?.. Пятнадцать.
Фока. Вчера вечером вы сказали – одиннадцать.
Эдда. Все верно. Одиннадцать коротких и три длинных. Одна из соболя, одна из горностая и одна из шиншиллы. Из шиншиллы я носила с моим изумрудным гарнитуром… Налей мне еще немного виски. (Передает ей ключи от бара.)
Фока приносит виски, после чего опять возвращает ключи.
Горло горит. Видимо, от этих таблеток. От них хорошо желудку, но обжигает горло. Выпью, пожалуй, таблетку от горла. Надеюсь, она не воспламенит мне желудок. (Берет таблетки со столика, стоящего за диваном, запивает глотком виски.) Какое удовольствие доставляет это питье!.. А ты, Фока, никогда не пей, это жутко невкусно!.. И перестань стоять столбом, как дура! (Поправляясь.) Как дурочка… Не терпится поскорее смыться и приняться за какую-нибудь работу? Да кто тебя гонит! Отдыхай. Ты молодая, тебе всего двадцать семь. Если будешь все время работать, кончится тем, что быстро состаришься…
Фока(пожимая плечами). Ничего страшного… Кому я нужна?
Эдда. Ну уж… Ты, конечно, не красавица, но мужчины – такие идиоты… Всегда может найтись тот, кому ты понравишься… Понравилась же ты своему пастуху… Конечно, заниматься любовью с пастухом, может быть, и заманчиво… Я… дай мне подумать… нет, я никогда не была в постели с пастухом… только с принцами… с миллиардерами… министрами… дипломатами… тореадорами… ну и парочкой фигуристых рассыльных… Ах, сколько мужчин прошло через мои объятья!.. Я всем им изменяла. Как только мне казалось, что я испытываю что-то к другому мужчине… я тут же наставляла рога предыдущему. И никаких угрызений совести… как сейчас, никакой ностальгии… Вот так-то, Фока. Здесь (показывает на сердце) ничего ни о ком… Хотя нет! Единственный, о ком я иногда вспоминаю с нежностью, это Рамон. Красивый, как бог… высокий… стройный… Он умер у меня на глазах… Его растерзал тигр. Боже, какой чудесный зверь тигр! Стремительный… элегантный… Он прыгнул на Рамона, и тот умер с моим именем на устах. Мне кажется, я до сих пор слышу его голос… Эдда, Эдда, Эдда!.. Нет. В третий раз у него уже не было ни сил, ни времени произнести мое имя… Негр, которому принадлежал тигр, сразу же застрелил его…