Прочь ностальгию проклятую, прошлого не вернуть. Выдох громкий, исправлять ошибку, сейчас же. Слетает с подоконника. Видимо Уимберг был прав, заскучает и начудит. Совершенно не к этому шла и стремилась последние полгода. Мирно беседующие голоса слышались из кабинета, туда и направилась в желании обнять и согреться по настоящему, изнутри.
- Стёп, с кем за последнее время виделась Алекса?
- Ни с кем.
- Вообще ни с кем?
- Вообще. Ни звонков, ни встреч, ни магазинов. Даже в свой не ездит, по телефону решает вопросы.
Михаил нахмурился, подпирая голову рукой. Знает, Степан может сказать больше. Сам многое упускает, мало уделяет времени, нет возможности чаще бывать дома, и уж тем более куда-то выезжать. Не удерживает громкого вздоха.
- Молчаливая, даже к собакам не подходит, уж насколько любит их, и совсем не дурачится. Судя по всему ничем не интересуется, признаки депрессии на лицо.
Пристально взглянул, Степан замялся и не озвучил, что ещё хотел добавить. Подобное для него совершенно не свойственно.
- Не всё?
- Всё. Я уточню, - добавил и поспешил ретироваться.
- Уточни, - окатило внутренности тревогой.
Грановский медленно поднял голову, Алекса стояла в дверях. Как сверкают глаза видит даже с такого расстояния. Руки сложены на груди, а взгляд просто убийственный. Недолго мерились волей, она сдалась первая.
- Доверие значит? - склонила голову набок.
Грановский лихорадочно подбирал слова, чтобы выкручиваться.
- Полный контроль над моей жизнью. Телефон, встречи, общение, поездки...
Понимает сорвётся и развернувшись направилась в кухню, он за ней. Алекса демонстративно берёт со стола телефон и кидает в урну.
- У тебя есть основания мне не доверять? - пронзает взглядом. - Следить за каждым шагом?
Давненько девчонка не взрывалась, и никогда молча. Наливает воды, рука со стаканом заметно дрожит.
- Алекса-а, ради твоей безопасности. Меня не проведёшь, этот психопат не тот кто тебя заказал. Я уверен в этом. Притихли, ждут подходящего случая, чтобы наверняка. До сих пор нет мотивов...
- Значит я по твоему мнению дура. Спасибо.
Стремится проскочить мимо, он успевает перекрыть выход собой. Алекса молча смотрит в глаза, прикусив язык, иначе осыплет такой бранью, век помнить будет.
- Ну, а что я должен думать? Ты с каждым днём всё чаще выпадаешь из реальности, просишь побыть одной, стоит к тебе прикоснуться. Ощутимо холодеешь ко мне. Давно пора поговорить, разучились это делать. Не хочу чтобы наши отношения стали привычкой. Я ребёнка хочу.