Ущербные. Книга 6. Посвящение в студиозусы - страница 39

Шрифт
Интервал


Хорошо. Теперь допустим, что из-за того, что я никак не выказал ей своего внимания, она сочла, что я к ней ничего и не почувствовал. Этим объясняется и резкая смена настроения всех освобожденных мной светлых эльфов. Ведь в их лесу теперь вместо Дриады Жизни появилась очередная пустышка. И виной всему был именно я – император Проклятых Земель. Ясно.

Теперь, что касается темной эльфийки. Она увидела меня на приеме у отца. Он знал, что его дочь - потенциальная Дриада Жизни, и уже немного узнал меня. Он понимал насколько несгибаемым и волевым человеком я являюсь, а это не могло не понравится его дочери, младшей дочери. Поэтому он запретил ей смотреть на меня, но та ослушалась. А вот дальше напрашивается вопрос: «Темная Эльфийка в меня влюбилась, но я-то при этом ничего не почувствовал, почему?». Возможно, потому, что я ее не видел. Скорее всего, так. Ведь если бы ее, так сказать, «любовь» была бы не взаимной, то увидь я ее здесь, в академии, то ничего бы и не почувствовал. А это значит, что эта странная «любовь» приходит только тогда, когда ты увидишь объект своего обожания.

Ладно, будем считать, что это так. В результате я увидел обеих, и в обеих влюбился. Тогда возникает вопрос: «Как они обе смогли меня почувствовать в академии?». Тут тоже ответ напрашивается сам собой. Видимо, эльфийки могут чувствовать объект своей «любви» на определенном расстоянии. И это расстояние довольно небольшое, хотя явно больше, чем расстояние от нейтрализатора на котором глушится их боль. Это вполне допустимо. Теперь остается выяснить ответ на вопрос: «по какой причине, эльфийки приняли меня за нейтрализатора, а не за императора?». Ведь искали они в академии именно императора. Что я тогда сделал? Выбесил их и вспомнил о Лии. ТОЧНО!!! А вот и ответ на вопрос. Я подумал тогда о Лии и успокоился. Истинная любовь остановила то наваждение, что девчонки приняли за настоящую любовь.

Именно поэтому они и посчитали меня нейтрализатором. Считай, они меня тогда императором, они бы и не подумали отстраняться, а наоборот посильнее бы прижались ко мне. Но их чувство ложной любви покинуло их, потому что я смог от него избавиться, и у меня заработало ничем незамутненное мышление. А логика им подсказывала, что та сладострастная рожа мелкого несуразного человечка явно позволила себе лишнего.