Было больно. Будто что-то оборвалось в груди. Ледяной комок,
застывший в районе сердца, доставлял почти физические мучения. Он
даже дышать как будто мешал, а от него по всему телу расползался
мертвенный холод, грозя заморозить Игоря изнутри до последней
клетки организма...
- Пошли к костру, – кажется, это Эрин подошёл к бывшему
помощнику, уводя его прочь.
К тому самому костру, который ещё пришлось раздувать, добавлять
дрова… Игорь смотрел на пламя, а в уголках глаз скапливались
невыплаканные слёзы. Чувствовать бессилие и боль было невыносимо.
Если бы можно было всё переиграть, поступить иначе… И почему в
жизни нет кнопки «сохранить», как в компьютерной игре?
Он вспоминал, как Вера пыталась с ним поговорить, а он никак не
мог выделить ей время. Вспоминал, как девочка злилась от ласковых
слов, стараясь казаться взрослой... Вспоминал, как странно вела
себя перед тем, как уйти…
А потом вспоминал, как жена встречала его с работы с коляской,
где лежала Вера. Вспоминал, как та училась ходить, как смеялась
шуткам и смешным гримасам отца. Вспоминал, как учил кататься её на
велосипеде, как возил в детский сад перед тем, как поехать на
работу, как дарил ей подарки, а она обнимала его и кричала:
«Папочка, ты лучший», как…
Он многое вспоминал в этот момент. Будто бы пытался удержать в
себе часть жизни с Верой, зацепиться за неё, чтобы найти силы и
сделать хоть что-то, чтобы спасти ребёнка. Своего ребёнка! Любимого
и избалованного, но своего.
«Наверно, так себя чувствуют родители, пытающиеся отмазать
ребёнка от тюрьмы, – подумал он. – Всё что угодно, лишь бы не
потерять…».
- На! Пей! – Эрин, и сам бледный как смерть, несмотря на загар,
сунул ему в руки бутылку.
Игорь сделал большой глоток и поперхнулся. Крепкий алкоголь
ухнул в желудок, как пудовая гиря. Не помог. Не избавил от боли, не
стёр воспоминания… Но хотя бы растопил лёд, поселившийся в груди.
Слёзы как-то сами собой потекли по щекам, больше не прячась в
уголках глаз.
Игорь сделал второй глоток. На этот раз большой и продуманный.
Поморщился, проглатывая крепкое пойло, и вернул бутылку Эрину. И
даже заметил, как у того слегка дрогнули пальцы. Кажется, седой
тоже с трудом держал себя в руках.
- А теперь рассказывай! – нарочито строго потребовал нюхач. –
Рассказывай, что произошло.