«Нужно просто пройти через это один раз. Потом станет легче», – напомнил себе Катиджан. По крайней мере, на это он надеялся. Уверенности не было.
Эйтиль дожидалась его в городской квартире, как всегда. Он сам обучил ее выживать во внешнем мире, и она отлично приспосабливалась. Иногда, когда он приходил, она встречала его у дверей, оживленная, не скрывавшая своего счастья от того, что он вернулся, а иногда ждала в спальне, словно знала, что он весь день только о ней и думал.
Сейчас она снова угадала его настроение. Когда он вернулся, Эйтиль стояла у большого окна в гостиной и наблюдала за городом. Она старалась скрыть свою тревогу, но получалось у нее плохо.
– Что-то случилось, – сказала она. Это не было вопросом, она знала.
– Тебе нужно уйти.
Вот так, сразу. Как нырнуть в ледяную воду: нужно пережить это в один миг, а не плести тут намеки, которые она все равно не поймет.
– Ты хочешь побыть один?
– Я имею в виду, тебе нужно уйти отсюда навсегда, – жестко пояснил он. В груди что-то болело – не на уровне эмоций, боль была реальной, физической. Катиджан не знал, что так бывает, да и не было у него сейчас времени разбираться в этом.
– Почему вдруг? – все так же тихо спросила Эйтиль, не глядя ему в глаза.
– Это не вдруг. Я сразу предупреждал, что тебе не место рядом с наследником третьей линии.
– Я знаю. Но разве я просила себе вечное место? Я думала, нам хорошо сейчас… У тебя появился кто-то другой, твоя будущая жена?
– Нет.
Может, и следовало соврать ей, но у Катиджана просто не получилось.
– Тогда почему?
– Потому что надо уже. Надоели мне эти отношения, все равно слишком много постоянства для меня!
– Ты врешь.
– А ты так уж хорошо меня знаешь!
Он отчаянно призывал на помощь ту злость, что помогала ему вести переговоры с Даной и Амиаром: злость на себя, на них, на весь белый свет. Но в беседе с Эйтиль так не получалось. Она была безобидна и… она его любила, это отрицать нельзя.
Как странно… Никогда раньше чужая любовь для него столько не значила. Он с легкостью выгонял из своего дома неудачливых охотниц за богатым мужем, разгневанных ведьм, лесных нимф, которые были в сто раз красивей Эйтиль. Катиджан знал, что на их место придут новые, еще лучше, и ни о чем не жалел. Поэтому он не понимал, почему ему так плохо сейчас.
Он был бы рад, если бы дриада вела себя так, как его предыдущие любовницы: кричала, рыдала, бросалась на него с кулаками. Тогда ему проще было бы поверить, что она – очередная истеричка, без которой его жизнь станет намного легче.