«И не скрыться никуда, – подумалось грустно, – и никогда». Майк говорит, что нелюбовь к публичности у нее из-за синдрома самозванца, который атакует всех гениев – они, мол, уверены, что созданное ими недостаточно хорошо.
Но он ошибается. Алекс в величии трансформера не сомневалась.
Она всегда выбирала скорость, технологии и комфорт: двенадцать часов до Москвы в личном купе, с кроватью и большим телевизором. Между кино и сном Алекс собиралась почитать московские журналы, чтоб расшевелить в памяти одеревеневший русский язык. Стюардесса выбрала светские сплетни, самую неинтересную тему. Хотя какая, собственно, разница? Глаза заскользили по странице.
«Жена знаменитого актера ушла к любовнику», «Звездный брак подошел к концу», «Невеста разорвала помолвку из-за брачного контракта». Ничего, скоро «Be mine» изменит и ваши заголовки.
– И-у, и-у, а-а-а, мама-а-а! – вдруг послышалось неподалеку. – Блин. И-у, а-а, мама-а-а!
Алекс выглянула за перегородку. Пассажир из соседнего купе, расставив в стороны руки, стоял перед стюардессой и старательно трясся. Та смотрела на него с приятной улыбкой, за которой читались нехорошие мысли.
– Turbulence. He suffers from aerophobia2, – перевела Алекс отчаянную пантомиму. – Ви бояться летать, да?
Человеческий самолет опустил крылья и хлопнул себя по лбу.
– Турбулентность, точно!
Перегнулся через перегородку между их кресло-кроватями первого класса, протянул руку:
– Александр. Алекс.
– Очень приятно.
Алекс вложила в его ладонь свою. Повисла пауза. Русский сиял как ребенок, встретивший Деда Мороза, и руку не отпускал.
– Мисс Росс, – подсказала стюардесса, – что вам будет угодно?
– Шампанского, пожалуйста.
– А мне водки! Водка, плиз! – откликнулся русский и поцеловал руку. – Очень приятно, мисс Росс.
– Александра. Алекс, – разрешила американка, изучая соседа. Медведь с детскими глазами и «Роллексом» на запястье, в вороте рубашки – здоровый крест. Звать ее «Алекс» наотрез отказался, ему больше нравилось «Саша».
– Турбулентность, Сашенька, раз на раз не приходится, – рассказывал он, выпив стопку залпом и заказав еще, – капитан вчера объяснил.
– Вчера?
– Да я на одну ночь прилетел только, – русский махнул рукой. – Проспорил. Я самолеты не очень. Короче, никогда не летал. Посмотрел, который рейс с кроватью, ну, чтобы спать. Получилось, Хьюстон.