Вторым по весу – как телесному, так и в смысле организации поездки, шел другой бородач, Фима. Этот на женщин вообще не реагировал. Хотя на него реагировали многие. Набивались в лучшие подружки к младшей сестре. Некоторые считали его женоненавистником, а, может, и того хуже. Правда, ходили слухи, что он довольно долго бегал за Лизой – мальчишеского типа, из хорошей татарской семьи, когда та была еще школьницей, и что чем решительнее Лиза ему отказывала, тем более упорно и неистово Фима ее добивался. Говорили, что именно из-за нее он тогда на год бросил университет и уехал пожить к родственникам в Тамбов. Я же давно поставила на Фиме жирный крест, и, можно сказать, теперь он мне стал даже немножко неприятен. Ни общих тем, ни общих интересов. Обрюзг, зарос бородой. Словом, это был уже совсем не тот человек, который когда-то на университетской турбазе позвал меня поиграть в бадминтон. А к старым чувствам я никогда не возвращаюсь. Тем лучше. К тому же, Лиза тоже сегодня здесь, среди нас – вот и пускай им.
Оставались – близкий Фимин друг Лешка, ехавший не сам по себе, а в одной палатке со Светой, подругой Лизы, и вечно одинокий, тоненький, некрасивый Тема, которому, как и всякому человеку, несомненно, хотелось любви и тепла, но для женщин он всегда оставался только другом. Здесь же была и Надя, его бывшая неразделенная любовь. Но о Наде за многие годы создалось впечатление, что мужчины ее не интересуют вовсе. На все предложения и признания она лишь делала удивленные глаза и пожимала плечами. Когда окончится поход, Надя уедет в Америку поработать программистом – сначала нелегально, а потом выйдет замуж за американца.
Поняв, что нам здесь в определенном смысле ничего не светит, мы с Ольгой приняли решение расслабиться и получить максимум удовольствия от моря, солнца и кипарисов. К тому же, отсутствие мужчин как класса исключало между нами возможность какой-либо конкуренции.
Когда ты не влюблен, ты внутренне свободен. Ты надеваешь самые удобные босоножки на носки, обрезаешь под корень больше не модные джинсы, кое-как повязываешь самошитую шелковую блузку с сиреневыми разводами, на шею вешаешь чехол фирмы «Кодак», в который влезает фотоаппарат-мыльница, паспорт и деньги, крепишь к карману шорт кассетный плейер. Из ушей торчат провода – и ты улыбаешься чему-то своему, время от времени пританцовывая на ходу – потому что слушаешь свою любимую музыку, совсем не похожую на ту, что привыкли слушать они.