Самолёт сделал круг, потом еще один, снизился, как только можно, из открытой дверцы высунулась лохматая и бородатая голова и что-то весело прокричала. Вниз полетели две банки сгущенки, самолёт покачал крыльями и скрылся.
Через два часа прилетел вертолет… Бортмеханик хмуро сбросил лесенку, что-то пробурчал под нос, но увидев глаза и лица двух грязных, худых, оборванных геологов, решил промолчать…
Снег в этом году выпал рано, на две недели раньше обычного… Ещё вечером была обычная осенняя морось, а утром – слепящая глаза белизна… Тайга резко изменилась, хлопья снега лежали на лапах елей, тишина была удивительной и непривычной после шума обычных осенних дождей, не было слышно звона капель и шума воды.
Кромка воды у берега подёрнулась тончайшим, прозрачным слоем ледка, но река еще не встала, и можно было пойти ставить сети.
Запас рыбы на зиму был, две с лишним бочки, да ещё вяленая, но «запас карман не тянет», и, сняв сохнущие сети, он встряхнул их от снега, загрузил в лодку и не спеша стал выгребать на серединку плеса.
Река здесь широко разливалась, но было глубоко, течение было очень слабым, и рыбы бывало много, сети можно было бы даже зимой ставить, если лёд не будет слишком большим, а долбить лунки в почти двухметровом льду занятие не самое привлекательное.
Напротив, вдалеке, в прозрачном снежном воздухе синели скалы высокого обрывистого берега с торчащими тут и там черными, корявыми елями и лиственницами…
Напарника не было уже неделю, почему-то задержался в Посёлке. Он уже стал беспокоиться – вода спала, и тот мог запросто налететь на камни, перевернуться… А до Посёлка можно было добраться лишь по воде летом, тайга была малопроходима, мари да скалы, гольцы да расщелины… Зимой ещё можно попробовать дойти на лыжах, напрямик чуть больше ста километров, или по реке, но с её поворотами – все триста, по льду, на «Буране».
Напарник-то и был отправлен за запчастями для старенького, вечно барахлящего «Бурана», а также за бензином, керосином для лампы, кой-какими продуктами, чаем, сахаром, конфетами.
Этот участок, самый дальний, самый глухой, оторванный от всех, он выбрал несколько лет назад. В течение лета лишь однажды, по высокой воде, прошли мимо плотовщики, помахав рукой, а уж люди посетили его всего дважды – один раз на лодках к Посёлку прошли геологи, переночевали, поели ухи и рыбки свежего посола, оставили несколько банок сгущёнки, рассказали, что творится в мире, передали привет от знакомых, подивились одинокому «Робинзону», отсутствия у него радио, рации, да и вообще какой-либо связи с внешним миром. Да ещё недели три назад специально заехал из Посёлка его «друг-начальник» из леспромхоза, посмотреть, как и что, как живет, не нужна ли помощь.