– А что существует?
– Ничего конкретного. В том-то и дело- смеётся она.
Молчание.
– Может, ты и прав… Наверное, больше, чем я. Но можно, я не буду в это верить?
– Ты-то есть, – улыбаюсь я.
– Я-то почему?
– Ну сидишь тут, улыбаешься, не веришь.
Ей опять смешно.
Немного погодя, она складывает голову на меня, как будто её голова на моём плече- это изначально логично просто потому что она может так лечь. Я тоже делаю вид, что всё в порядке. Да и как я откажусь от этой мелочи, если он может исчезнуть в любой момент.
Лиза закрывает глаза. Мне спокойно. Хорошо, когда она просто есть. Я просто чувствую, что она есть тут.
И тут она спрашивает:
– А что тебя бесит? – и смотрит внимательно.
– О чём ты?
– Ну, что тебя в этом мире так не устраивает, что ты свёл его к нулю.
– Да всё меня на самом деле устраивает. Просто мне так спокойней.
– То есть, ты признаёшь, что это лишь теория?
– Я вообще агностик…
– Ах, ну да.
– Что смешного?
– Ничего. Совсем.
– Ну вот и всё.
– Так что тебя бесит?
– Навязчивые вопросы.
– А ещё?
– Гиперреализм.
– Почему?
– Потому что.
– Ну почему?
– Потому что ересь!
– Ересь от чего?
– От всего!
– Ну ладно…
– Лиз, нельзя просто так смотреть на всё через лупу, запечатлять каждую деталь, воспроизводить, а потом выдавать это за реальность! Это ересь! Это попытка разобраться… В ереси. Во всём. А потом писать, как оно есть с таким видом, как будто ты на жизнь смотрел, а не в лупу.
– Понятно.
– Что понятно?
– Понятно, что тебя бесит.
– А ещё?
– Ничего…
– Говори.
– Не буду.
– Давай уже!
– Что тебе сказать?
– Всё!
– Не знаю… Нет, это бред всё…
Знала я одного гиперреалиста…
Он изучал реальность не только посредством анализа. Ни одна деталь не ускользала от его взгляда. В его глазах читалось страстное желание изучать. Вся информация была важна не только как опыт и багаж, но и сама по себе. Поэтому следовало коснуться каждой детали по отдельности. Страх буквальности был лишним. Материя была жива. Абсолютна. Из кучи абстракций выделялась неизбежность, логика. А логика была буквальной. И до дури простой. Лишь то, что ты познал, могло быть реальным.
Скептическая картина мира, если и не была честной до конца, то не допускала в себе грубых погрешностей. Остальные теории висели на гвозде надежды или её отсутствия. А тут ни чему не противоречащий наглядно-опытный путь. В рамках познанного всё было логично. А за их пределы гордость реалиста просто не лезла. Ему точно не нужно было лезть в глубинные смыслы вещей и безграничные пространства неопределённого, чтобы изображать реальность, как она есть.