– Ты тут наплёл, ну, прямо, страх,
Не сочиняешь хоть?!
Рука же князя лезет в пах —
На месте ли там плоть?
Владимир даже и не стал
Добрыни слушать слов,
И так всё ясно. Вот-вот в зал
Других введут послов.
Как в залу втёрся иудей,
Никто не увидал,
О вере истинной своей
Он сразу затрещал.
Мол, веры праведнее нет,
В ней блага – без конца,
Народ же их, хлебнувший бед, —
Возлюбленный Творца!
– Так где народ еврейский ваш
Живёт, вкушая рай?
– Покамест люд страдальный наш
Покинул отчий край.
Господь немного осерчал,
Но минет кары час —
Ковчег в родной придёт причал,
И Бог возлюбит нас!
– Ну, вот тогда и приходи,
Вот там и поглядим,
Сейчас в нас злобы не буди,
А то, смотри, съедим!
Еврей в испуге заморгал,
Крутя шарами глаз,
Чего-то там пробормотал
И испарился враз!
Вот, наконец, вошёл посол,
Что в ЦарегрАде был,
И не спеша рассказ повёл
О том, что там открыл.
– Какая роскошь! Сотни свеч
Янтарный пламень льют,
Как патриарха плАвна речь!
Как певчие поют!!
Святых икон чудесный лик
В душе рождает блажь,
Их Бог воистину велик!
Пусть, князь, он будет наш!
Ещё сказали греки мне, —
Разумный, ох, народ! —
Тот, кто грешит, сгорит в огне,
Смиренный – в рай придёт!
Коль, князь, ты примешь веру ту,
В рай с первыми войдёшь,
А если нет – сгоришь в аду,
Покой не обретёшь!..
Владимир с дядей тет-а-тет
Пьёт мёды и вино,
И для него вопросов нет,
Всё решено давно.
Но вот нюансик небольшой
Упрямо морщит лоб:
Князь – это смертный не простой,
Как все креститься чтоб!
И дядя, чашу осуша
До самого, до дна,
Промолвил чинно, не спеша.
Мыслишка есть одна.
Чтоб уваженье приобресть,
На праведность наплюй!
Все ценят силу, а не честь,
Ты веру – завоюй!
И греки, видя что ты крут,
На крайности готов,
Тебе ту веру отдадут
Без всяких лишних слов!
Владимир голову поднял,
Зря мыслей дяди ход,
И вдохновенно прошептал:
«Всё, завтра же – в поход!»