.
Наука быстро шагает вперед, поддерживая эту тенденцию. Нейробиологи определяют, каким образом счастье и несчастье физически отображаются в мозгу (как сделали исследователи Висконсинского университета в эксперименте с Матье Рикаром), ищут объяснение в нейронах нашего мозга, почему, например, пение и зеленый цвет могут улучшить наше настроение. Они утверждают, что точно определили участки мозга, которые генерируют положительные и отрицательные эмоции, в том числе область, вызывающую при стимуляции ощущение блаженства, и область, отвечающую за боль [9]. Инновации вкупе с экспериментальными попытками «измерить собственное „я“ ведут к тому, что люди начинают отслеживать свое настроение через дневники и приложения на смартфонах »[10]. Когда статистика в данной области стала продвигаться вперед, «рынок счастья» сумел воспользоваться всеми этими новыми данными, чтобы создать детальную картину, отображающую, какие регионы, стили жизни, виды занятости или типы потребления наиболее благоприятны для душевной гармонии человека.
Наши надежды теперь связаны с поиском счастья, причем счастья объективного, поддающегося измерению и управлению. Настроение, которое раньше относилось к разряду субъективных понятий, теперь можно оценить с помощью непредвзятых данных. В то же время в науку радостного настроения включили достижения экономики и медицины. Так как исследования в сфере счастья становятся все более междисциплинарными, границы между утверждениями о психике, мозге, теле и экономической деятельности стираются, и никто не уделяет особого внимания философским проблемам, которые лежат в основе всех этих вопросов. Одно лишь только название индекса общей человеческой оптимизации звучит несколько пугающе и совершенно непонятно. Очевидно одно: те, кто разрабатывает технологии «производства» фактов о счастье, приобретают все больше и больше влияния, а сегодняшние вершители судеб продолжают завороженно внимать обещаниям подобных технологий.
Неужели можно быть против счастья? У философов на этот счет нет однозначной позиции. Аристотель понимал счастье как конечную цель существования человека, хотя и в более глубоком этическом смысле этого понятия. Не все могут согласиться с ним. «Человек не стремится к счастью, – написал Фридрих Ницше, –