Нонья: Мой-то ноне укатил!
Милистина: Сам один что ль?
Нонья: Прихватил
И работника с собой.
Слава Богу! Тот, рябой,
За доносчика при нём.
Никуда не выйди днём —
Всё доложит, окаянный.
Выслужиться больно рьяный.
Милистина: До чего дослужится?
Морем станет лужица?
Вряд ли! Раньше пересохнет.
Мой-то вон сидит, не охнет.
И меня не вывозил.
Елартия: Мой вчерась товар сгрузил
И уехал поутру.
Я привыкла. Не помру!
Нонья: Слышь, ко мне теперь айда!
Стоящие поблизости две другие посадские жительницы, сёстры Севери́на и Ставро́на, невольно услышали разговор предыдущих дам, и, брезгливо сморщив носики, пошли в сторону, в душе досадуя и в то же время сетуя на то, что их мужьям, к сожалению, не с чем поехать на ярмарку, а вслух осудили «счастливиц».
Северина: Расплетут щас невода
Да понаплетут сетей!
Что поделать, «плести невода и сети», то есть попросту сплетничать, было любимейшим времяпрепровождением местных сударынь.
Ставрона: Говорят, опять Ефтей
В колбасу пихал конину.
Прогуливаясь, сёстры поравнялись с мясной лавки Ефтея и не могли удержаться, чтобы не пройтись завистливым скребком по этому «богатею».
Северина: Да ты чё? Мабуть свинину?
А конину-то отколь?
Ставрона: А ты знаешь ноне сколь
У князей лошадок пало?
Та конина что ль пропала?
Кто их взял к уничтоженью,
Чтоб не стало зараженью
Подвергаться всё вокруг?
Кто князьям не сват, так друг?
Северина: Кто?
Ставрона: Конечно же Ефтей.
Потому и богатей!
Родились сёстры в княжеской усадьбе Свистуновке, и во времена их раннего дворового холопского детства у хозяев был не только отличный выезд, но достаточно племенных лошадок и отборных скакунов. Однако с той поры всё в стране поменялось и усадьба потеряла былой лоск. Может поэтому на всю жизнь обе сестрицы сохранили зависть и нелюбовь к княжескому семейству и получали истинное удовольствие от того, что бывшие хозяева утратили не только крепостных, но и прежний достаток.
И если Северина и Ставрона считали себя обделёнными судьбой, так как их мужьям не с чем было податься на ярмарку, то шествующие мимо вдовы Маре́фа и Евло́ха сокрушались, что ярмарка проходит не в Посаде, а где-то далеко у чёрта на куличках. Ведь сколько приличных мужчин могло бы понаехать со всей округи и из дальнего далека, если бы ярмарка проводилась именно здесь. И, как знать, возможно, в их числе оказались бы вдовцы, достойные внимания почтенных вдовушек, перешагнувших возраст «ягодок», но не разменявших «полсотенку».