– Не надо! Нет! Нет! Нет!
Она выла и билась, начисто забыв про наручники, орала, срываясь на хрип, ничего не видя и не слыша вокруг.
– Уберите огонь! Уберите! Уберите!
И очнулась, лишь когда поняла, что – все. Запаха горячего воска – нет. И огня – тоже нет. Свечи потушены. Комнату заливает астероновый свет бра, чистый, спокойный. А ее обнимают руки Монтроза. И на запястьях никаких наручников.
– Не надо огня, – прошептала Маред. – Пожалуйста. Я все сделаю. Правда, все. Что скажете. Только огня не надо…
Лицом она уткнулась в плечо Корсара, прямо в обнаженную кожу, пахнущую горько и тепло. Прижалась, едва сдерживаясь, чтобы не заскулить. Горячие жесткие ладони медленно гладили ей спину, плечи, бока.
– Пожалуйста, – беспомощно повторила Маред. – Я все сделаю.
– Все – это очень много. Никогда такого не обещай.
На плечи Маред легло бархатное покрывало. Не отрывая рук, лэрд закутал ее, прижал плотнее.
– Ты боишься огня, девочка? Предупреждать надо. Я бы не стал… Хотя – понимаю. Ну, тише… тише…
Эта неправильная, неожиданная доброта оказалась еще хуже жестокости. Боль можно терпеть, ласку от того, кого боишься и ненавидишь, – терпеть невыносимо.
Маред дернулась, вырываясь, но с таким же успехом можно было рвать цепь наручников. Вон они – валяются. Страх еще накатывал судорогами, но уже легче, стихая. И было стыдно до жути, до темноты в глазах. От собственной наготы, от ощущения чужих рук и губ, до сих пор чувствующихся на теле. Вообще – от человека рядом. Вот чего ему еще? Неужели все начнется снова?
– Так, девочка… Эй, не засыпай! Тебе сейчас нельзя спать, после обморока – вредно…
Отпустив Маред, он встал и вышел. В глазах действительно темнело, уже по-настоящему, дыхание сбивалось. Маред плотнее замоталась в покрывало, подтянув колени к груди, прижалась к спинке кровати. Плохо-то как в этот раз. Приступы ужаса накатывали и раньше, университетский целитель говорил, что надо лечиться, но в студенческой больнице мастеров душеведения не было… Она просто сменила газовую плиту на астероновую, это было проще, быстрее и дешевле. И держалась подальше от огня. Ничего, пройдет. Сейчас поспать бы…
Спать не дали. Проклятый Монтроз растолкал, приподнял, к самым губам поднес горячую чашку.
– Ну-ка, пей. Пей, говорю. Давай, девочка. Потом поспишь.
– Как… потом? Вы меня домой… обещали, – едва ворочая языком, проговорила Маред.