– Гутен таг!
– Гутен таг!
– Ви геттес дир? (Как дела?)
– Зэр гут.
– А почему к Нине ужинать не пришла? Там и стол есть нормальный для занятий. Приобретёшь искривление позвоночника, тогда узнаешь, что бывает с теми, кто не бережёт собственное здоровье. Береги здоровье смолоду, поняла?
Анжелика дипломатично косит в сторону.
– Виктор, у меня задачка не получается.
– У меня тоже на работе куча задачек, которые не получаются. А если бы они сами собой получались, меня не взяли бы на работу их решать и не платили бы денег. Знаешь, что сделает со мной начальник отдела, если я подойду к нему и скажу: «Слушай, дяденька Черкизов, а у меня задачка не получается»?
– Что?
– Тут же уволит с работы. Поэтому я весь день их решаю, решаю и решаю, чтобы решить вовремя. И ты тоже решай сама.
– А сверх плана тебе Черкизов задачки задаёт?
– Разговорчики в строю! Надо было четвёрку по контрольной не получать. Месяц осталось учиться, а она мне тут на четвёрки съехала. Я тебе покажу «Черкизов», фамилию такую забудешь!
– Что ели у Нины?
– Очень вкусный борщ со сметаной. Ждали тебя, ждали, но не дождались. Нина сильно плакала.
– Давай сварим картошку в мундирах?
– Кто «давай сварим»?
– Я сварю.
– А, пожалуйста, за дело, с песней. Вода во фляге есть, электричество в проводах, картошка в ящике, милости просим.
Магницкий открыл ключом вагончик и вошёл внутрь. Непрезентабельно, конечно, но для жизни строителя капитализма необходимое имеется. И печка, и плитка, и рукомойник с тазиком, и топчан, который в данный момент привлекает более всего. Нет газет, телевизора и радио. Здесь он живёт в информационном вакууме, что тоже неплохо, меньше знаешь про вал ограблений и убийств, захлестнувший страну, лучше спишь.
Насвистывая марш Черномора, переоделся, лёг на топчан, прикрыл глаза толстым научным журналом.
– Что, устал? – интересуется невидимая Анжелика.
– Да, сейчас всхрапну минут двадцать, и задачку буду решать.
– Свою, научную? – уточняет хорошистка.
– Конечно, научную, не твою же. В носу не ковыряй.
– Подсматриваешь?
– Слышно!
Девочка начала копошиться у ящика с картошкой. Голод не тётка, но ведь до общежития рукой подать, если уж на то пошло, там всегда накормят. Однако ребёнок предпочитает самодеятельность. Это, кстати, тоже неплохо. Виктор доверяет ей электроплитку и засыпает на двадцать минут с открытой дверью (если что, успеем выскочить). Потом кто-то снимает с лица журнал и докладывает: