Сам Митя считал, что Данилыч тем и хорош, что даже не думает за ним присматривать, это просто не в его характере.
Когда старый садовод не отдыхал в своём гамаке, они или кормили голубей, или разговаривали про них, гуляя по зеленым тропинкам вдоль садовых участков. Другие садоводы выходили поздороваться, начинались длинные неспешные беседы о погоде, видах на урожай и о том, как надо ухаживать за стелющимися яблонями, чтобы те не выпревали зимой, не получали солнечные ожоги весной, и тому подобных страшно интересных вещах.
Весь день Митя не видел маму, даже когда она находилась совсем рядом, в густых зарослях смородины, куда очень трудно пробраться: сидела там под кустом на низенькой скамеечке и рвала ягоду. Мите не разрешалось заходить на плантацию, так как поспевшая ягода легко осыпалась с веток.
Когда он начинал сильно скучать, то кричал громко: «Мама, ты где?». Из моря зелени поднималась мамина рука. Нет, руки недостаточно. «Покажись!» Мама вставала со скамейки, делаясь видимой. Митя кивал и уходил, понимая, что на беседу у неё совершенно нет времени, ягода переспевает, она даже обеда на костре «с дымком» не готовит нынче. На примусе Данилыча та же похлебка с бараниной получается гораздо быстрее.
Как-то гуляя по узеньким аккуратным тропинкам сада Данилыча, где на каждом шагу имелись различные приспособления для облегчения жизни садовода, обильно цвели клумбы и вовсе отсутствовали грядки с овощами, Митя спросил:
– Дмитрий Данилыч, почему сад у тебя красивый, а ягоды на кустах мало?
– Потому что кусты состарились, их, по-хорошему, менять надо, только сил уже нет. Да и куда мне ту ягоду девать, если много наспеет? Съел пригоршню – и довольно. Варенье я не варю. Зато погляди, какие чудесные розы! Здесь совершенно новые сорта, зимой я их выписал почтой из Прибалтики.
Старик присел в тенёк на лавочку. Что-то говорит, а сам вдруг на половине слова начал закрывать глаза.
– Данилыч, не спи, – будит его Митя.
– А? Что? Ничего, ничего, на чём остановился? А да, ну конечно… – но тут же опять клюнул носом.
– Данилыч, тебе пора идти в гамак.
– Что? Да, да, ты прав, надо немного вздремнуть.
Осторожно укладывается, дёргает за верёвочку и смыкает веки. Гамак усыпляюще поскрипывает.
Вздохнув, Митя возвращается к своему домику.
В один из дней его разыскали те самые девочки, что ловили дафний в ржавом баке. Они нашли его специально, чтобы подарить банку с рыбками гуппи.