– Палатка одноместная, а кастрюлей три, – сказал я.
Мы потоптались возле палатки, выдвигая и обсуждая разные версии.
Отвесная скала с головой прищурившегося старика нависала над нами. Хоть теперь мы видели его с другого ракурса, так сказать, анфас, это был тот же старик. Одноглазый старик. Скала была из красноватого гранита. Дно отщелка круто поднималось вверх, огибая скалу справа. В этом отщелке кусты эфедры были особенно пышными. Костя подошел к одному, ухватил длинный и густой пучок, словно хотел сжать его серпом.
– А тут чикинда вообще нерезаная! – воскликнул он, без прежнего, впрочем, энтузиазма. – Ясное дело: кто захочет на своем горбу мешки с чикиндой к дороге таскать!
Пошли назад. На обратном пути почти не разговаривали. Палатка произвела на всех удручающее впечатление.
Вернулись мы уже в сумерках.
– Наконец-то! – обрадовалась Алиса. – Мне уже не по себе стало…
Только легли спать, как услышали пронзительный визг Алисы. Мешая друг другу, выскочили из палатки. Полураздетые девушки стояли недалеко от своей палатки и с испугом смотрели на нее. Луна светила ярко. Я отметил про себя, какая у Кати красивая фигура.
– Паук заполз, – пролепетала Алиса. – Громадный, жуткий. – Вдруг она снова завизжала.
Из палатки выбежал устрашающих размеров паук, рыжий, мохнатый, с мощными челюстями. Передвигался он с пугающей стремительностью. Антон с непривычной для него проворностью поднял камень, подбежал и ловким ударом раздавил его. Выпрямился и посмотрел на Алису.
– Это фаланга, – определил Костя. – Выглядит страшно, но не ядовитая.
– Не совсем так, – сказал я. – Да, ядовитых желез он не имеет, но может на челюстях переносить трупный яд. Известны смертельные случаи от ее укусов.
– Ну поцелуйте же своего спасителя, девчонки, – хмыкнул Санек. – Он же этого ждет.
Девушки смущенно молчали. Антон опустил голову и зашагал в палатку.
– Что ж ты своей пикой не воспользовался? – с легкой насмешкой спросил Костя.
Санек не ответил. Все разошлись по своим местам.
Спал я плохо. Хоть и устал. Думал о Кате. Кажется, я ее полюбил.
4
За завтраком Санек попробовал суп и скривился.
– Холодный. Мартышка у нас дежурный? Ты суп вообще разогревал?
Суп, действительно, был теплым. Антон опустил глаза.
– Разогревал. – Тихим голосом, но явно волнуясь, попросил: – И это… Не хочешь меня Антоном называть, вообще никак не называй, короче.