Поэтому прокляты те, которые не научились постигать из созерцания сущих Причину их и природные свойства этой Причины, то есть Силу и Божество. Ибо тварь взывает своими делами и как бы возвещает тем, кто обладает духовным слухом, собственную Причину, троично воспеваемую, то есть Бога и Отца, и неизреченную Его Силу и Божество, то есть Единородное Слово и Духа Святого. Это и есть «невидимое Бога», мысленно созерцаемое от создания мира.
Св. Василий Великий:
«Не случайно и не напрасно этот мир был задуман, но чтобы он мог внести свою лепту в осуществление определенной полезной цели и для большого блага всего сущего, – раз уж он действительно служит для разумных душ наставником и детоводителем к богопознанию, ведя ум через видимое и чувственное к созерцанию невидимого…
Бог, создавший великое и устроивший… да даст вам во всем разумение Его истины, чтобы вы из видимого познавали невидимое, из величия и красоты тварей собирали подобающее понятие о Сотворившем нас… Да даст нам и в земле, и в воздухе, и в небе, и в воде, и в ночи, и во дне, и во всем видимом собирать ясные напоминания о Благодетеле. Ибо не оставим никакого времени грехам, ни врагу не уступим места в сердцах наших, если через непрестанное памятование будем давать в себе жительство Богу, Которому всякая слава и поклонение, ныне, присно, и во веки веков. Аминь.»
2.Среди образов и структур тварного мира могут быть не только верные отображения Первообразов, их истинные иконы, но и отображения искажённые, подобно тому как в сознании человеческом могут быть не только догматы, истинно отображающие божественные истины о Св. Троице и Богочеловеке, но и ереси.Есть соответствие между отображением Первообразов в догматическом учении и в образах тварного мира. Это даёт возможность, сопоставляя образы и структуры тварного мира с православным догматическим учением, судить о духовной окачественности тварных реалий.
Эти два положения давали методологию рассмотрения тварного мира в свете божественного откровения, давали возможность целостного православного видения мира.
Русская религиозная мысль, начиная со славянофилов, стремилась к обретению «цельного знания», органически сочетающего как православное вероучение, так и светское знание, культуру. Здесь открывалась возможность обретения такого знания, но не как «синтез» знания церковного и светского, а как осмысление светского знания и воцерковление его в свете Божественного откровения, в свете знания церковного.