Через пару часов я всё-таки решил, что с нас обоих хватит. Если мужик окажется стойким, как оловянный солдатик, я выясню, чего ему надо. Вдруг он просто хочет спросить, сколько я тренировался, чтобы накачать мускулатуру.
И он оказался стойким. Впрочем, я почему-то не удивился.
– Приятель, – окликнул его я, так что он вздрогнул, будто бы не поверив своим ушам. – Да, я к тебе обращаюсь. Огоньку не найдётся?
В такую жару курить мне не хотелось, тем более что я не так давно это дело бросил и таскал сигареты лишь для подобных случаев. Никто не придумал лучшего способа завязать разговор с мужчиной, да и с некоторыми дамами тоже.
Он посмотрел на меня глазами испуганной коровы и отрицательно мотнул головой.
– Н-не к-курю…
– Это правильно. – Я с облегчением убрал сигареты обратно в карман. – Здоровье надо беречь. Не запарился в чёрном-то?
– Да нормально… Я всегда так хожу.
– Чего ты вообще тут торчишь? Ждёшь кого-нибудь? В туалет уже небось захотел. Так давай я тебя мимо охраны проведу.
– Нет, нет, не надо.
– А чего тогда надо? Не бойся, обращайся. Я мужик простой, чем могу, помогу.
Я хорошо знал, что такой вопрос многих может вогнать в ступор. Так было и на этот раз.
– Ну… я просто хотел с вами познакомиться.
– О'кей. Беркутов Пётр Николаевич. Можно просто Пётр. – Я протянул ему руку и пожал его мягкую и тёплую, не ведающую труда, ладонь.
– Белковский Марк Нафанаилович, – произнёс он с достоинством и добавил: – Марк – это в честь известного писателя Марка Алданова.
– Ну что, Марк Нафанаилович, познакомились?
Он растерянно кивнул. По сути я сказал ему: «Ну, чего хотел, то получил. Доволен? Тогда я пошёл. Будь здоров!» Но этого ему явно было недостаточно. Он понимал, что я нисколько не горю желанием продолжать знакомство и тратить вечер на общение с ним. И понимание этого почему-то причиняло ему боль.
Я не хотел его жалеть. Каким бы жалким ни казался человек, я стараюсь не думать о нём с жалостью потому, что я не хочу никого унижать. Всё-таки он мужчина, у которого должно быть чувство собственного достоинства, уважать которое – мой священный принцип. Если у него такого чувства нет – а я знал, что многие живут и без него и даже находят в этом что-то привлекательное, питаясь чужой жалостью, извлекая из неё выгоду и по сути паразитируя – то с ним всё равно надо вести себя так, будто бы оно у него есть. Человека нужно возвышать над собой, и ни в коем случае не наоборот.