– А второй вариант? – спросила Маша.
– Второй вариант – остаемся все здесь, в криогенных камерах.
– В надежде на чудо? – спросила Ольга Евгеньевна.
– Если чудеса бывают, то пусть одно из них случится, – ответил Вадим Аркадьевич.
– Тогда уж лучше вместе, – обреченно проговорила Ольга.
– А когда? – каким-то глухим голосом спросила Маша.
– Когда созреет ситуация.
И ситуация созрела. Когда сектора один за другим стали блокироваться в связи с разрушением корпуса космолета, космонавты приняли решение: «Пора!» – и заглушили реактор. Маша провела операцию замораживания Ольги Евгеньевны, Вадима Аркадьевича и со слезами на глазах посмотрела на Диму.
– Мама, а можно вместе, в одной камере? – еле сдерживая слезы, попросил Дима.
– Нет, Дима, нельзя. Сначала ты, потом я.
– Я не хочу, не хочу, мама!
– Ты понимаешь, Дима, что я не могу тебя оставить одного.
– А ты и не оставляй. Давай останемся. Хоть еще немножко. Я включу реактор. Я умею. Меня дядя Вадим научил.
Глубокое страдание отразилось на лице матери. Она своими руками должна лишить жизни своего сына. Да, лишить, прекрасно понимая, что, пролетев тридцать лет в открытом космосе и не обнаружив никаких намеков на спасение, нельзя надеяться на чудо в последний момент. Надо умирать, и лучше безболезненно. И, тем не менее, решиться лишить жизни своего ребенка она никак не могла.
– Хорошо, давай поживем еще немного. Только теперь придется находиться в основном в секторе управления. А в первую очередь давай укрепим диэлектрическими материалами сектор криогеники. Пусть он после разрушения космолета выглядит, как катафалк.
И снова началась жизнь на последнем издыхании. Дима вывел из рабочей камеры реактора систему поглотителей. Реактор снова заработал, освещая и согревая оставшиеся секторы. Разрушение космолета продолжалось. Уже перестала работать оранжерея в хвостовой части космолета, где раньше располагалась камера синтеза основного двигателя. Там, где был расположен низкорослый фруктовый сад и ягодные плантации, в корпусе космолета зияла огромная дыра, которая постоянно расширялась. Миллионы микроорганизмов-пожирателей металла превращали космолет в россыпь этих металлических существ. Сектор управления, криогенные камеры и вмороженный в лед шестигранник, упакованные в тонкие медные и алюминиевые листы, оставались не тронутыми мелкими паразитами. Сохранилась работоспособность реактора благодаря толщине экранирующих стенок. Система связи и управления, корпуса телескопов, антенн радиотелескопов, выполненные из сплавов, не имеющих в своих составах ферромагнитных составляющих, работали исправно. Небольшой участок оранжерейного хозяйства рядом с вращающимися цилиндрами искусственной тяжести тоже сохранился.